– Замолчи, дура! – прикрикнула на нее Элечка. – А кто вы, собственно, такие, по какому праву…

– Если вы хотите говорить о правах, что ж, мы передадим дело в милицию, вы наймете адвоката и вот с ним уже говорите о своих правах сколько влезет!

Элечка молчала. Светлана и Барыгина выжидательно смотрели на нее, а Зина с трудом поднялась из-за стола.

– Все! Я ухожу! И больше, Эля, я тебе ничего не должна, хватит, и так позору наглоталась выше головы!

– Да иди, иди, колода! Толку от тебя как от козла молока!

– Спасибо вам, ребятки, а то и впрямь в тюрьму бы загремела! – со слезами в голосе сказала Зина.

– Еще загремишь! – произнесла Элечка. – Никогда не поздно!

Зина вопросительно взглянула на меня.

– Я могу идти?

– Конечно! Идите!

Митя с Костей посторонились и пропустили ее к двери. Она оглянулась.

– Эля! Соглашайся! Другого выхода нет!

И она ушла.

– Еще какие будут условия? Ты же вроде сказала: во-первых? – поинтересовалась Элечка.

– Да! А во-вторых, вы навсегда оставите в покое госпожу Горемыку и ее племянницу. А если не дай бог с кем-то из них что-то случится, то материалы опять-таки немедленно попадут в милицию.

– Да, не вздумайте на них наезжать! – взвизгнула Мотька. – Хуже будет!

Краем глаза я заметила, что Олег умирает со смеху.

– Итак, каково ваше решение, госпожи Мухоморова, Культяпкина и Барыгина? – спросила я немного погодя.

– Ладно, черт с вами! Пропадите вы пропадом! – выпалила Эльвира.

Ого! Уже второй раз за три дня мне желают пропасть пропадом! Но ничего, зато опять наша взяла!