Это немного сбивало с толку. Раньше цели указывал отец — было тяжело, но просто. Не возникали вопросы, на поиск ответов к которым уходило так много времени. Не закрадывались в голову сомнения — так ли он делает, не приносит ли больше вреда, чем пользы?

Позже, уже став главой крохотного клана охотников, Ян действовал по прежней парадигме. Отца не было в живых, но его голос словно бы звучал в голове юноши. Ищи, находи, уничтожай демонов. Защищай людей. Ты меч, а кому думать о направлении удара клинка обязательно найдется.

Некоторое время он считал, что рукой, держащей оружие, станет дядя — инквизитор Восьмого отделения. Но, поработав недолго под его прямым руководством, понял — нет. У Коваля были свои цели. И свои цепи, разорвать которые он не мог или не желал. А значит, у него не было прав на племянника. Не он рука.

Тогда кто? Император? Господь Бог? Сам Ян? А может ли оружие стать самостоятельным? Может ли оно определять цель? Суть служения, как бы ни банально это звучало — служить. Кому? Людям? А каким именно людям? Человечество — очень абстрактное понятие, и кто вообще сказал, что у восемнадцатилетнего мальчишки есть право говорить от его имени?

Другими словами, добившись того, что Имперская Канцелярия приняла его план, став самостоятельным и имеющим возможность принимать решения практически без оглядки на громоздкую и неповоротливую государственную машину, Ян… нет, не почувствовал неуверенность в правоте своего дела.

Он захотел понять. Но пока не мог. И это его пугало.

Следующим утром, поднявшись чуть свет, Ян отправился на поединок. Сонный кучер, не понимающий, чего бы это барину еще немного не поспать, доставил барона к воротам кладбища и сообщил, что нужная ему кирха святого Николая располагается в самом его центре.

— Крохотный такой домик, — добавил он. — В землю ушел почти под окна! На здешнем кладбище уже давно не хоронят, потому и не следят. Да и в целом — латинянское же…

Но блуждать по заброшенному погосту юноше не пришлось. Сразу у ворот его встретили секунданты. По одному — с его стороны и с противной.

— Думал, не явитесь, — демонстрируя превосходство военных перед гражданскими, сообщил риттер Розенберг.

— Помолчите, оптион! — рыкнул на него Франц Ланг, средний сын барона Ланга, согласившийся стать одним из секундантов Эссена. — Маркиз вполне может усмотреть в ваших словах оскорбительный подтекст и потребовать удовлетворения!

— Почту за честь! — тут же вскинулся молодой человек.

Тридцатилетний фон Ланг досадливо поморщился. Он отслужил в действительной имперской армии шесть лет, повоевал с османами и вышел в отставку в звании третьего центуриона. Его, военного с опытом службы и участия в боевых действиях, раздражало высокомерие «паркетных» юнцов, строящих из себя невесть что, а службу при этом проходящих в придворных полках.

Тут стоит уделить немного времени структуре армии Третьего Рима, чтобы понять ту пропасть противоречий, которая разделяла «действительных» легионеров и «придворных» шаркунов. Как обычно, на бумаге армейская иерархия строга, проста и понятна. В реальности же, да еще и в таком сложном государстве, как Третий Рим, все гораздо сложнее.

С одной стороны, имперская армия изрядно переработала древнеримское военное наследие. В частности, отказалась от восьмеричного счета подразделений, переведя их на десятки. В 1710 году были введены постоянные офицерские и унтер-офицерские должности. Кроме того, выслуга лет перестала гарантировать продвижение по службе без наличия магического дара.

С другой же — структура действующей армии осталось почти неизменной. Низшая оперативная единица состояла из десяти человек и называлась десятком. Возглавлял ее унтер-офицер из ветеранов (реже из одаренных). Выше уровнем шла полусотня, состоящая из пяти десятков, которой командовал оптион. К нему уже предъявлялись требования — младший офицер должен был быть одаренным в ранге от Белого Рыцаря.

Две полусотни составляли центурию, соответственно, с центурионом во главе. Таким образом создавалась основная оперативная армейская единица, которой управлял маг в ранге от Черного Рыцаря до Командора, имеющий в подчинении двух заместителей с даром.

Из десяти центурий состоял полк, возглавлял который примпил, называемый также полковником. Дослужиться до него могли действительно сильные маги — в табеле такой офицер должен был иметь ранг не ниже Командора, а лучше Супрема. Центурионы в полку тоже друг другу не были равны — в зависимости от дара, выслуги лет, боевого опыта и общей толковости они носили номера от первого до десятого. Командир шестой центурии подчинялся командиру третей центурии.

Поэтому они так и назывались — первый центурион, второй и так далее. Как правило, чем более одаренным был офицер, тем скорее он продвигался по службе, меняя центурии с десятой по первую. Или, наоборот, при плохом несении службы.

Пять полков складывались в легион под рукой легата (ранг от Супрема и выше), к которому придавались еще и вспомогательные отряды. В зависимости от места несения службы в каждом легионе они были разными. Где-то выбор вспомогательных сил делается в пользу кавалерии, где-то — горных стрелков, где-то — егерей.