– Но если письмо у него, почему бы его не предъявить?

– А действительно, почему? Письма от однокурсников и друзей из Египта, как правило, не компромат.

– А нельзя ли предположить, – осторожно начал Паркер, – что в письме содержится… упоминание о давнишней… э-э-э… любовной связи твоего брата… и он не хотел, чтобы о ней узнала герцогиня.

Лорд Питер помолчал, рассматривая ряд обуви, и наконец ответил.

– Это дельная мысль. Бывали интрижки, хоть и незначительные, но Хелен раздула бы из этого пожар по максимуму. – Лорд Питер присвистнул. – И все же, когда дело попахивает виселицей…

– Неужели, Уимзи, ты полагаешь, что твой брат допускает возможность виселицы?

– Думаю, Мерблс ему достаточно недвусмысленно это объяснил.

– Так-то оно так. Но неужели он и впрямь считает – пускай исключительно в воображении, – что английского пэра можно повесить на основании косвенных улик?

Лорд Питер задумался над этим вопросом.

– Воображение не самая сильная сторона Джеральда, – признал он наконец. – По-моему, пэров всегда именно вешали… Им же не отрубали голову на площади Тауэр-хилл или что-то в этом роде?

– Я это выясню, – пообещал Паркер. – Но графа Феррерса совершенно точно повесили в 1760 году.

– Неужели? Что ж, как сказал старый язычник о Евангелии, «это было давно, и будем надеяться – неправда».

– Правда, – подтвердил Паркер. – А потом его вскрыли и анатомировали. Но эту часть процедуры больше не соблюдают.

– Мы обязательно расскажем об этом Джеральду, – заявил лорд Питер, – и убедим его отнестись к делу серьезно. В каких сапогах он ходил в среду вечером?

– Вон в тех, – показал Паркер, – но эти идиоты их почистили.

– Вижу. Ага! Добротные тяжелые высокие сапоги со шнуровкой. Способствуют приливу крови к голове.

– Еще на нем были бриджи. Вот эти.

– Весьма тщательный выбор наряда для простой прогулки по саду. Однако, как ты наверняка собираешься заметить, ночь была сырой. Надо спросить у Хелен, не мучился ли Джеральд бессонницей.

– Я спрашивал. Она ответила, что обычно – нет, но иногда у него болели зубы, и он не мог уснуть.

– Но зубная боль не гонит человека на улицу в холодную ночь. Ладно, пойдем вниз.

Они миновали бильярдную, где в этот момент полковник очень красиво закатил шар, и вошли в пристроенную к ней небольшую оранжерею.

Лорд Питер мрачно обвел взглядом хризантемы и ящики с цветочными луковицами.

– Чертовы цветы выглядят отменно здоровыми. Получается, ты каждый день позволял садовнику копошиться здесь, чтобы их поливать?

– Позволял, – подтвердил Паркер извиняющимся тоном. – Но дал строгие инструкции ходить только по циновкам.

– Хорошо. Убирай их, и приступим к работе.

Держа перед глазами лупу, Уимзи внимательно осмотрел пол.

– Полагаю, все ходили этим путем?

– Да, – ответил Паркер. – Я опознал большинство следов. Люди входили и выходили. Вот это герцог. Шел с улицы. Перешагнул тело. (Паркер открыл внешнюю дверь и поднял циновки, чтобы показать окрашенную кровью утоптанную гравийную тропинку). Возле тела он опустился на колени. Вот отпечатки коленей, вот – ступней. Затем направился через оранжерею в дом, оставляя внутри следы черной грязи и гальки.

Лорд Питер осторожно присел на корточки над отпечатками и внимательно рассмотрел.

– Повезло, что здесь такой податливый гравий.

– Да. Это единственный подобный участок. Садовник объяснил: здесь так растоптано и грязно потому, что он регулярно ходит к бадье наполнять лейки. Бадью постоянно пополняют из колодца, а потом воду переносят в лейках. В этом году здесь особенно топко, поэтому несколько недель назад положили новый гравий.

– Жаль, не распространили свое благое намерение на всю дорожку, – проворчал лорд Питер, неустойчиво балансируя на куске мешковины. – Пока все подтверждает слова старины Джеральда. Что за слон наступал сбоку от ящика? Кто таков?

– А, это констебль. Навскидку больше центнера весом. Он нам неинтересен. Вот резиновая подошва Крейкса, с характерным рисунком. Он тут везде наследил. Вот смазанные отпечатки домашних тапочек Арбатнота, а калоши – мистера Петтигрю-Робинсона. О них мы можем забыть. Но вот через порог ступила женская нога в крепкой обуви. Полагаю, леди Мэри. Вот опять у края колодца. Подошла поглядеть на тело.

– Да, – кивнул лорд Питер, – и вернулась, подцепив на сапожок несколько красных камешков. Все правильно.