— Привет брат. — Обратился он к Вадиму. — Что, тоже туда?

— Да. А тебе с твоей высоты не было видно, что там?

— Суету только какую-то видел. Я кстати Рустам. — Мужик протянул Вадиму руку.

— Вадим. — Новые знакомые пожали друг другу руки.

Из-за автобуса вышел ещё один мужик. Довольно спортивного и угрожающего вида. В военной форме, но не российской, а польской. Лейтенант, если судить по знакам различия.

Лицо у него было угловатое, как у не законченной статуи. Кожа слегка загорелая, нос с большими ноздрями. Глаза, карие, прищуренные. Волосы, цвета древесной коры.

За спиной у лейтенанта, висел автомат, Kbk wz. 88 Tantal, копия АК.

— К мосту? — Спросил Зураб у лейтенанта, и указал на мост.

Тот лишь кивнул в ответ и пошёл.

— Он по-русски вообще не гу-гу. — Объяснил Рустам Вадиму, и они вместе пошагали за лейтенантом.

Возле въезда на мост собралась толпа. Люди ревели, ругались, орали, требовали чего-то. Значит не авария.

— Пропустите нас!

— Вы не имеете права!

— Уберите машины!

— Что вы уёбки делаете?!

Неизвестные в «горках», как не слышали всех этих возгласов. Они поглядывали на народ, улыбались, некоторые даже посмеивались. У них имелось оружие. И не херня какая-нибудь, а автоматы, у одного даже СВД.

Мрази эти, перекрыли въезд на мост. Поставили поперёк дороги внедорожники с тонированными стёклами.

Их главный вышел вперёд. Высокий блондин с бородкой.

— Молчать!!! — Во всю мощь голоса крикнул он.

Толпа замолчала.

Девушка, тоже блондинка, главарю по плечи, ухмыльнулась. Безумная сука, это сразу видно. Она в такой момент курила. И ещё таскала шлем «сферу», с натянутой головой плюшевого медведя на нём.

— Люди мы… — Хотел начать главарь, но услышал слово, даже два.

— Курва маць! — Толпу растолкал лейтенант и подошёл к обнаглевшим незнакомцам.

Он высказал им, такой поток нелицеприятных слов, что даже люди, не знающие польского языка, могли засмущаться.

— Кхе-кхе… Он говорит, чтобы вы убрали свои машины. Он этого требует. — Перевёл Рустам слова лейтенанта, в более мягкой манере.

— Я как раз начинал про это. Так вот… Мы пропустим вас через мост, насчёт этого не бойтесь, но для этого вам придётся кое-что сделать. Всего лишь, отдать нам половину ваших припасов.

Толпа разоралась ещё больше. Никто, конечно, не собирался отдавать половину припасов, хер знает кому.

А один мальчишка, пятнадцати лет, совсем разошёлся и на телефон всё начал снимать, демонстративно.

— Щас я вас всем хуил покажу. Посмотрим как вы тогда…

Безумная сука, бросила окурок, высморкалась, сняла автомат с предохранителя и пальнула одиночным выстрелом в пацана.

Парень взвыл, упал, скрючился, ещё сильнее завопил, пуская слёзы и сопли на мокрый асфальт. Пуля вошла ему в живот и вышла из поясницы, а потом чёрт знает куда делась. Больше никого не ранило.

Люди с криками побежали назад, спрятались за машинами. Поляк был одним из последних, но не самым последним. На пустом отрезке дороги остался только уже умерший пацан и полноватый мужик, стоящий на коленях. Его плачь, был даже страшнее, воплей умирающего мальчика. Так значит, реагирует родитель, на гибель ребёнка.

— За что?! За что?! — Всё повторял мужик.

Главарь ублюдков не обращал на него внимания.

— Теперь вы поняли, что всё очень серьёзно! Так что всех попрошу идти к своим машинам, и ждать моих людей!

Народ повиновался. А как может быть иначе? Здесь Рембо нет. Вон, даже мужик утащил убитого сына к машине.

— Что случилось?! — Визгливым, испуганным голосом спросила Арина подбегая к Вадиму и обнимая его.

— Дорогу перекрыли. Припизнутые какие-то, с автоматами. Мальчишку застрелили! Шас, машины обыскивать будут. Снаряжение собирать. Ну, всё, отпусти, я в порядке, лучше садись в машину.

Арина кивнула, вытерла слёзы и ушла.

— Эй, Вадим! — Васильев оглянулся. Его звал Рустам.

— Что такое? — Спросил он, подойдя к приобретённому другу.

— Лейтенант говорит, чтобы ты не высовывался. Вёл себя как можно вежливей с этими.

— А он не может ничего сделать?

— У него только пять человек. Этого маловато. Тех вон, больше дюжины.

— Тогда ладно, учту ваши советы. Хотя я и так не собирался геройствовать. Во, идут.

И правда, шли. Выгоняли людей из машин, потрошили сумки, бросали их содержимое на асфальт. Всё приглянувшееся, брали себе. Меньше, больше половины, им как-то было без разницы. Всё равно возражать никто не будет.