— Ты прощён. — Сказал Алес и продолжил работу.

— Ну вот, видишь, простил ведь. — Улыбнулся Марк.

— Ага, простил. — Потирая щеку, ответил Стёпа.

— Я рад, что у вас всё разрешилась. — Сказал Вадим, подойдя ближе.

— Ага, разрешилась. — Ещё не отошёл от удара парень.

— Как сукцесы? — Спросил Алес у Вадима и повернулся к нему.

— Только канистру с топливом нашёл. Больше ничего.

Поляк хмыкнул и отвернулся.

Решив заняться питбайком, Вадим уже собирался пойти к нему, однако задержался у радиоцентра.

Марк уговаривал сына пойти поесть, но тот словно игнорировал отца, продолжал помогать не слышавшему ничего вокруг старику.

У мальчика не дёрнулся ни один мускул на лице. Он был толи слишком погружён в работу, толи просто не хотел слышать родителя.

Что-то с мальчишкой точно не то творилось. С каждым днём он всё больше отдалялся от людей. Часами смотрел в бойницу, встав на табурет. Разговаривал и по-другому контактировал с людьми только при нужде.

Если физически произошедшее в бункере на него не сильно повлияло, то вот психологически очень даже. Куда вдруг пропал тот жизнерадостный малец, бегавший по автобусу и всех достающий? Пережитый стресс, изувечил и убил, или те твари с ним что-то сделали? Одни вопросы и никаких ответов.

— Нашёл! — Объявил на весь автобус Борис Климентьевич и отключил наушники.

«…Ответьте кто-нибудь. Мы направляемся к посёлку Ува. Мы остановимся на западе от него. Позже мы сообщим вам точное место.

Если вы имеете возможность передвигаться, идите к нам. У нас достаточно оружия, чтобы защитить вас…»

Человек повторял сообщение. Это была не запись. Тот, кто говорил, порой запинался и прерывался.

— Выжившие, такие же бродяги как мы. — Сказал старик. — Так же двигаются на восток. Вооружены. Не плохой вариант для нас, если конечно, это не очередная ловушка.

— У нас мало еды, ещё меньше горючего. — Заговорила Ксения. — Скорее всего, они здесь всё и обчистили. Поэтому мы ничего не находим. У них должны быть припасы, топливо.

— Ребят! — Крикнул с водительского сидения Рустам. — Если меня кто спросит, то я за то, чтобы поехать к ним. В одиночку мы не справляемся. Нас слишком мало, чтобы содержать «Вояжик».

Народ замолчал, задумался. Выбор был небольшой. Подохнуть в пути, выскребая из деревень и сёл остатки продовольствия и горючки. Или всё же отправиться в возможную мышеловку, чтобы получить шанс достать сыр.

Всё в мире стало просто. Рискуй, или умри. Не пойдёшь сейчас на опасный шаг, не переступишь принципы, что были с тобой всю жизнь, завтра будешь подыхать с голоду. Простота. Вадиму очень хотел от этой простоты сбежать, вернуться в сложный мир, общества людских масс и прогресса. Но машины времени ещё не изобрели, и не изобретут теперь.

Жители автобуса единогласно решили ехать к выжившим. Пускай это риск, но любой риск сейчас оправдан.

***

Солнце только начало разгонять яд.

Автобус ехал всю ночь, остановившись лишь дважды. Первый раз, перед понтонным мостом, установленным поперёк реки Вятка, за место старого, разрушенного прокатившейся стихией.

Алес и Вадим проверили его на прочность. Течение реки уже успело расшатать, скривить временную конструкцию. Но «Вояж» проехал.

Второй раз он затормозил посреди ночи, резко. Рустам и дежуривший Марк разбудили всех жильцов.

Мигом люди вооружились и встали к бойницам. Об корпус автобуса скреблись когти. К открывшимся отверстиям прыгали чёрные, лоснящиеся тела. Щёлкали челюсти, из пастей вылетал горячий и вонючий воздух.

Люди отбивались минут двадцать. Палили по тварям, перегревая стволы автоматов.

После боя, перепугавшаяся Арина заговорила с Вадимом впервые с момента отъезда из Котельнича. Она обдумала произошедшее на заправке, подумала о сегодняшних временах и, сверяясь со своей системой ценностей, взвесила все за и против. Ей всё так же было больно из-за того, что её муж совершил такое. Грабёж. Это мерзко, противно, но Арина скрепя сердцем, простила Вадима.

Утром, во время красивого рассвета, супруги, наконец, завтракали вместе. Пили чай с крекерами. Горький чай, без сахара, тот кончился позавчера. Крекеры, последние. Каждый сожитель Васильевых, смаковал их, не спешил проглатывать.

Сегодня, автобус повёл Вадим. Рустам не железный всё же, ему отдых нужен. И он откровенно начал бездельничать. Без баранки, зажатой в руках, он чувствовал себя не в своей тарелке и не знал чем заняться без неё. Сперва Рустам покурил, после попытался почитать книгу, однако бросил это дело на второй странице. Сходил к Борису Климентьевичу, полез помогать и оказался выперт из личного пространства. Попытался поболтать с Алесом, но понял, что разговоры у него всё про одну дорогу идут, и в итоге вернулся к Вадиму, сел рядышком и уже с ним заболтал.