Я поднимаю.

И смотрю.

И сердце, до этого, кажется, готовое вылететь из груди, неожиданно замирает. Отчетливо так. Пару раз бьется, словно напоминая, что оно тоже живое, не деревянное… И все.

Клубничка смотрит так спокойно, даже без напряга, без претензии. И без слез. И голос у нее ровный.

— Соня — твоя дочь. Ты за этим сюда шел? Узнал? Теперь разворачивайся и иди дальше.

— Нет.

Голос у меня под стать состоянию. Деревянный.

А Клубничка не удивлена нисколько. Выгибает бровь, складывает руки на груди:

— Почему же? Что-то изменилось в вашей жизни?

— Почему ты… Почему… И как вообще…

Молодец, Зубов, пятерка тебе за умение вести переговоры! Гребанный дипломат!

— Как? — Она усмехается, — не знаю. Должно быть, с коленки доползло. Так бывает. А почему не сказала? Так я не в курсе была, куда сообщать. Вы, господин Решетов, тире Зубов, тире… Как вас там сейчас? Каменев? Так вот, вы, господин с многими фамилиями, не потрудились оставить адрес. Телефон. Почту. Абонентский ящик, куда я весточки могла бы слать до востребования. Вы, господин… Черт… Устала перечислять! Просто свалили, рассказав наивной девочке сказочку, потом заставив поверить, что вас пристрелили, а потом… Черт…

Она неожиданно теряет запал, безжизненным тоном выдыхает:

— Я в самом деле очень сильно устала. И не хочу сейчас… разговаривать.

— Хорошо, — мне трудно согласиться, очень трудно перестать быть деревянным големом, но я понимаю, что ей реально нужен отдых, — я за тобой утром заеду.

— Нет.

— Да.

— Нет.

Голос у нее не Клубничкин. В нем нет нежности, мяукающих сладких нот… В нем — железо, сталь, неоднократно закаливаемая. Она может быть хрупкой, если неправильно обрабатывать. Или, наоборот… Сейчас, похоже, второй вариант.

Я тут ничего не добьюсь.

И надо отступить.

— Хорошо, Клубничка, поговорим позже.

— Не называйте меня так.

— Пока, Клубничка.

Выхожу за дверь, и тут же, стоит только оказаться по ту сторону и отойти на пару шагов, ноги перестают держать, а сердце вспоминает, что давненько оно кровь не качало.

Мне одновременно бьет по башке и по ногам, да настолько сильно, что приходится хвататься за стену.

Хватаюсь.

И дышу, пытаясь прийти в себя.

Поворачиваюсь, смотрю на равнодушно запертую дверь. Ничего, Клубничка… Еще поговорим.

А пока что… Пойду-ка я поподробнее ее соцсети изучу. И фото маленькой Софьи Антоновны в обязательном порядке.

Sclex_SplittingIntoSections_601186_8_begin

Sclex_SplittingIntoSections_459155_8_begin

Sclex_SplittingIntoSections_348277_8_begin

Sclex_SplittingIntoSections_309165_8_begin

Sclex_SplittingIntoSections_514151_8_begin

Sclex_SplittingIntoSections_134104_8_begin

Sclex_SplittingIntoSections_443373_8_begin

Sclex_SplittingIntoSections_443373_8_end

Sclex_SplittingIntoSections_134104_8_end

Sclex_SplittingIntoSections_514151_8_end

Sclex_SplittingIntoSections_309165_8_end

Sclex_SplittingIntoSections_348277_8_end

Sclex_SplittingIntoSections_459155_8_end

Sclex_SplittingIntoSections_601186_8_end

— Екатерина Михайловна, приятно, очень приятно…

Неуловимый руководитель отдела строения вещества Васильев Евгений Федорович, крепкий, кряжистый дядька с совершенно лысой головой и совершенно пышными усами, жмет мне руку аккуратно, словно опасается раздавить в своей ладони.

— Я вас помню, ваша работа по технологии производства алмазов и ультра-твердых материалов… э-э-э… по меньшей мере интересна… Я бы даже хотел с вами обсудить кое-какие моменты, интересный взгляд…

— Евгений Федорович, — вмешивается Хохлов, — у вас в почте запрос от министерства…

— Ох… Они и до вас добрались, Семен?

— И не просто добрались, Евгений Федорович… Плешь проели.

— Хорошо, тогда откланиваюсь, Екатерина… э-э-э…

— Можно просто Катя, — торопливо поправляю я чудаковатого руководителя, и тот благодарно кивает.

— Да, Катя, откланиваюсь, но не прощаюсь. Интересные у вас идеи, по ультра-твердым особенно…

Он уходит к себе в кабинет, Хохлов смотрит на меня с улыбкой:

— Надо же, запомнил…

— Ох, — непроизвольно трогаю красные от смущения щеки, — я, честно говоря, не ожидала…

— Ну не стоит прибедняться, Катюша, — Хохлов покровительственно кладет ладонь мне на плечо, — я тоже хотел сказать… Не просто так ты тут появилась, Васильев твою работу сразу отметил и мне переслал для ознакомления. Мне понравилось, и я рекомендовал тебя пригласить…