Настоятельная необходимость для доктора Стэнли иметь дело со множеством посттравматических последствий – проблемами, в которых каждый когда-либо переживший травму узнает что-то свое, – привела ее к созданию методики Mindfulness-based Mind Fitness Training (MMFT), то есть Фитнес-тренинг ума на основе осознанности (ФТУО). Но эти проблемы не определяют человеческую сущность. Как и многие другие пережившие травму люди, которых я знал, она также блистательна, мужественна, настойчива, компетентна, самодостаточна, сконцентрирована и упорна. Эта книга является продуктом ее восхитительного интеллекта, потрясающих организационных способностей, ее глубокого и мужественного самопознания.

Первый шаг в этом процессе состоял в том, чтобы научиться мужественно встречаться с собой, культивируя любопытство без осуждения, способность, без которой истинное исцеление кажется невозможным. Ей, как и всем пережившим травму, пришлось встретиться и подружиться с теми частями себя, которые она больше всего презирала, избегала и пыталась игнорировать. Это, вероятно, единственный самый важный аспект в восстановлении после травмы: поиск тех способов, которые позволили бы тебе чувствовать то, что ты чувствуешь, и знать то, что ты знаешь.

Такова природа травмы: это не просто что-то очень неприятное, что исчезнет со временем, но нечто чудовищное, слишком ужасное, чтобы смотреть этому в лицо. Память о травматических событиях фрагментирована, разбита на маленькие кусочки: сильные эмоции, странное поведение, невыносимые физические ощущения и образы, разрозненные мысли. Они хранятся вне нашего осознания в телесной симптоматике и саморазрушительных действиях. Эти посттравматические реакции помогают людям, перенесшим стресс, справиться и выжить. Травма меняет наше восприятие мира, в котором мы живем. Само травматическое событие, возможно, было в прошлом, но эти посттравматические реакции лишают нас способности чувствовать себя живыми сейчас. Никто, будучи в сознании, не захотел бы иметь дело со всем этим, если только от этого не зависит их жизнь. И поскольку вы взяли эту книгу, вполне возможно, что ваша жизнь действительно зависит от нее.

На протяжении всего этого периода большинство из нас нуждаются в поддержке: это может быть коуч или психотерапевт, который может помочь нам расширить наше окно терпимости и направить нас в места, которые не заражены ужасом и позором прошлого. Но, помимо такого руководства, нам также нужно посвятить себя практике обучения тому, как заботиться о себе – заботиться о своем теле так, как будто наша жизнь зависит от него, потому что это так и есть.

Эта книга может помочь вам освоить такую практику. Она базируется на современном научном понимании того, как на наши ум, мозг, физиологию и иммунитет влияет травма. Посттравматические реакции – нежелательные чувства, ощущения и поведение – не происходят от мыслящего ума, они происходят из глубин нашего мозга выживания [1] и вегетативной нервной системы, которые функционируют за пределами осознанного знания и по существу всем заправляют, нравится нам это или нет. Лиз Стэнли, будучи мужественным воином, собрала богатую коллекцию личного опыта и научных исследований и синтезировала их в систематический подход к лечению, который она испытала и применила для исцеления тысяч травмированных солдат, ветеранов и людей, побывавших в других стрессовых ситуациях. Это – путь к росту, причем не только индивидуальному, но и коллективному: взять собственный опыт, извлеченный из жизни, перевести его в доступный формат и поделиться им с другими идущими по пути восстановления.

Бессел ван дер Колк, автор книги

«Тело помнит все: какую роль психологическая травма играет в жизни человека и какие техники помогают»

Летом 2002 года я постоянно работала над докторской диссертацией, чтобы завершить ее в срок. Мои консультанты с факультета Гарварда уже назначили дату защиты, чтобы я могла носить престижное звание научного сотрудника начиная с сентября. Казалось, все было гладко на пути к успешному началу моей академической карьеры. Все, кроме одной мелочи, которой я забыла поделиться с комитетом: из десяти глав и приложений моей диссертации мне все еще нужно было написать семь.

В середине июня я уволилась с работы, чтобы закончить диссертацию. Ранним августовским утром, после нескольких недель, на протяжении которых я заставляла себя писать по шестнадцать часов в день без выходных, я принесла в свой кабинет кружку кофе и включила компьютер. Открыла свой черновик, перечитала параграф, написанный накануне, и начала писать.

На середине первого предложения меня вдруг вырвало на клавиатуру.

Я сбегала за бумажными полотенцами, чтобы убрать беспорядок, и тут стало очевидно, что моя рвота навсегда застряла под некоторыми клавишами. (Особенно сильно пострадала клавиша пробела.) Никакое количество бумажных полотенец не могло исправить ситуацию.

Я почистила зубы, вымыла свои веснушчатые руки, надела обувь и взяла бумажник. На улице выбросила клавиатуру в мусорный бак и села в машину. Я доехала до торгового центра и припарковалась. Было семь пятьдесят утра. Когда Стэйплс [2] открылся в восемь, я была первой, кто вошел в дверь.

С новой клавиатурой в руках я вернулась к своему компьютеру и закончила свое первое утреннее предложение в восемь тридцать.

Чтобы стало понятно, у меня не было ни внезапного острого пищевого расстройства, ни пищевого отравления. Точнее? Я годами жила с постоянными периодическими приступами тошноты и отсутствием аппетита.

Вот моментальный снимок моей чрезмерно распланированной, чрезвычайно рассортированной и исключительно строго организованной жизни – где-то около 2002 года у меня было компульсивное желание [3] достигать. Я пристрастилась к изматывающим тренировкам для поддержания тела в форме. Я была постоянно бодра на работе, испытывая при этом значительные перепады настроения и приступы плача дома. В уме вихрем проносились мысли о моем бесконечном списке дел и сценарии из разряда «что, если». Мое тело было в постоянном режиме сверхбдительности от необходимости проецирования вовне ауры самоуверенности, а внутри все было напряжено в ожидании того или иного провала. Я очень страдала от клаустрофобии и сверхчувствительности к толпе, трафику, шуму и яркому свету. Я редко хорошо спала, бессонница перемежалась с ночными кошмарами.