– Испугался драки?

– Нет. Но я не хочу драться с тобой этим вечером. Фортис пытается нас стравить. – Спартак мысленно молился, чтобы галл оказался не только силен, но и умен.

– Давай, Крикс! Будь послушным мальчиком! – выкрикнул кто-то из толпы.

По рядам гладиаторов прокатился веселый гул. Фортис нахмурился.

От Крикса не ускользнул ни язвительный комментарий, ни выражение лица торговца.

– Что ж, тогда в другой раз, – буркнул он. Бросив недобрый взгляд на Фортиса, здоровяк схватил миску со стола и сунул раздающему. – Клади давай! До краев!

Кухонный раб поспешно повиновался.

Крикс взял лепешку и потопал прочь. Ближайший из приспешников встал на его место.

Гетас облегченно выдохнул:

– Хвала Всаднику! Этот ублюдок здоровенный, как Геркулес.

– Даже у Геркулеса были свои слабости, – отозвался Спартак. – Этот галльский ублюдок явно непопулярен здесь. Большинство бойцов охотно посмеялись над ним. Думаю, те шестеро, что стояли рядом, – единственные его сторонники.

– Но их все равно на четыре больше, чем нас, – заметил Севт.

– Верно. Потому нам и нужно пока что избегать драки с ними, – согласился Спартак, подумав о здоровяке-германце со сломанным носом. Сколько человек поддерживают его? Окажется ли он таким же задиристым, как Крикс? А самниты? Спартак надеялся, что они поспокойнее. Он не сможет провернуть каждую драку так, как с тем уродом-галлом.

Ему о многом требовалось подумать, пока они будут есть.

Когда они разбрелись по своим камерам, Спартак все еще размышлял. Большую часть их камеры – всего десять на десять шагов – занимали два тюфяка, набитые соломой. Никакой мебели. На самом деле, кроме тюфяков, здесь наличествовало лишь имущество Ариадны: две маленькие статуэтки Диониса и плетеная корзинка с ее змеей. Бетонные стены покрывали непристойные или хвастливые надписи – наследие предыдущих жильцов. По углам проступили пятна плесени, и из-за них в комнатушке стоял неприятный, затхлый запах.

– Наконец-то. Дом, – бодро произнесла Ариадна. – Ну, будет, когда я наведу здесь порядок.

Спартак буркнул в ответ нечто утвердительное. Тут его взгляд упал на корзинку, и у него чуть не остановилось сердце. Крышка была сдвинута.

– Смотри! – Он осторожно заглянул внутрь. – Боги всевышние! Она уползла! – Спартак отошел в центр комнаты.

– Не волнуйся, – успокаивающе проговорила Ариадна. – Никуда она не денется. Если только… – Ее взгляд метнулся к щели под дверью. – Дионис, не дай ей уползти наружу! – прошептала девушка. Змея – единственная ее защита!

Спартак ее не слушал. Он стянул тунику и оставил ее висеть на левом запястье. Осторожно подняв первый тюфяк, фракиец заглянул под него. Пусто. Он оттащил его в сторону и прислонил к стене. Потом приподнял край второго тюфяка.

– Вот она! – воскликнула Ариадна, указывая на свернувшееся кольцами гибкое тело. – Дай я ее возьму.

Но Спартак ее опередил. Откинув тюфяк, он набросил тунику на змею, прыгнул и схватил ее пониже головы.

– Ага, попалась! – прошипел он.

– Что ты делаешь? Ты же ее терпеть не можешь! – Девушка подала корзинку, чтобы Спартак мог бросить змею туда.

Спартак подождал, пока она закрепит крышку.

– Верно. Но страху надо сопротивляться. Как говорится, если чувствуешь, что у тебя за спиной демон, повернись и встреть его лицом к лицу. – Он вытер лоб и улыбнулся.

– Она могла тебя укусить! В следующий раз дай мне это сделать самой! – огрызнулась Ариадна, раздраженная тем, что ему хватило дерзости прикоснуться к святыне. А еще она перепугалась того, что могло произойти.

– В следующий раз?! Если бы ты закрыла корзину как следует, мы бы вообще это не обсуждали сейчас! – не остался в долгу он.

– Никогда больше не трогай ее! – вспыхнула Ариадна, покраснев от гнева и неловкости.

Увидев, что она не в духе, Спартак решил не обращать на нее внимания.

Ссора повисла в воздухе, словно дурной запах, и они молча стали укладываться спать. Спартак задул масляную лампу и лег рядом с Ариадной. Они лежали так близко, что могли коснуться друг друга, но ни один из них этого не делал. И ничего не говорил. Несколько мгновений спустя Спартак случайно задел ее ногой. Прежде чем он успел извиниться, девушка развернулась к нему:

– Этот брак – лишь удобное прикрытие. Так что даже и не думай!

В полумраке она увидела, как дрогнули его губы.

– Я коснулся тебя случайно. И я никогда не предполагал, что наш «брак» станет чем-то иным.

Ариадна чувствовала себя одураченной из-за того, что он не пытался спорить: она ведет себя как ребенок! Но извиняться девушка не стала. Последним мужчиной, прикасавшимся к ней, был ее отец. «Гореть ему в царстве Гадеса!» В душе ее всколыхнулась волна ненависти ко всем мужчинам. «Ты делаешь вид, что хочешь замуж, но на самом деле никогда никого к себе не подпустишь». Да. Ей слишком страшно. «Прекрати. На свете есть порядочные мужчины, которые не ведут себя так, как мой отец. И Спартак – один из них». Иначе почему она ждет его прикосновений?