Девушек выстроили в одну линию. Я смотрел на их опущенные головы, испуганные лица. Вот и как можно таких брать в постель? Они же рыдать там будут не переставая!

Не знаю, как отец справлялся с ними, скорей всего использовал ментальные приказы.

В конце шеренги из девушек, стояли чужачки. И они так пристально рассматривали нас, что у меня создалось впечатление, будто не мы оцениваем их, а они нас.

Я чувствовал нетерпение отца. Он делал вид, что рассматривает всех, сам же все время искоса посматривал на понравившуюся ему чужачку.

А я встретился глазами с той, что заселилась в мои мысли. Она так смотрела на меня, что я, будто притянутый магнитом, шел к ней.

Я будто оглох. Ничего не слышу, лишь чувствую ее запах и иду на него. Зверь во мне просится на волю. Поймать. Приручить. Сделать своей.

Остановился прям напротив нее и резко наклонившись, вдохнул пьянящий запах у ее шеи. Она вздрогнула, а мной уже одолели инстинкты.

– Хочу ее – вырвался хрип с моей груди. Я схватил ее руку и дернул на себя, глухо зарычав ей возле уха. Она испуганно охнула и попыталась отстраниться. Но я лишь крепче прижал ее к себе.

–Забирай – словно сквозь вату донесся до меня голос отца. Довольно рыкнув, я перекинул девчонку через плечо и потащил в свои покой.

Сейчас мною завладели лишь инстинкты. Схватить, утащить, запереть, сделать своей.

Не помню как добрался до комнаты, но оказавшись внутри, швырнул ее на кровать. Она охнула и попыталась сесть, но тут же была придавлена моим телом.

Я впился в ее губы, жадно проталкивая свой язык и ловя ее. Она пыталась сопротивляться, брыкалась подо мной, лишь сильней воспаляя меня. Возбуждение было такой силы, что остановиться я уже не мог.

Рванув лиф, услышал треск рвущей ткани и округлая нежная грудь предстала моим глазам. Я жадно облизнул губы и сжав руки брыкающейся девчонки, задрал их над головой, удерживая одной рукой.

Второй рукой развел в стороны тряпки и сдавил нежное полушарие, услышал ее изумленный вздох. Губы опустились ниже и я втянул в рот твердый сосок, прикусив и лизнув его. Она замерла. Дышала тяжело и шумно.

–Отпусти, дикарь ненормальный! – услышал я ее приказ и усмехнувшись, сильно всосал сосок второй груди, чувствуя нежную плоть под языком.

Член болел и был такой твердый, что я потянувшись рукой вниз, попытался спустить штаны. Девчонка умудрилась вырвать руку из захвата и отвесила мне такую пощечину, что я от ярости громко рыкнул.

– Ты собрался меня изнасиловать? – шипела она мне в лицо – что, добровольно никто не дает?

Я тряхнул головой, избавляясь от тумана. Посмотрел как она пытается собрать платье и прикрыть грудь.

До меня начал доходить смысл происходящего. Я шумно дышал, пытаясь справиться с возбуждением, но взгляд на ее грудь начинал лишать меня настроя.

Схватив ее за талию, я рванул в душ и крепко прижимая ее к себе, открыл воду. Холодную.

Она визжала, царапалась и кусалась. Я же потихоньку приходил в норму.

Держал ее крепко, пока поток грязных слов не сошел с ее губ и она не начала дрожать.

Добавил горячую воду и прижимал ее к себе, стоя под стекающими струями воды.

Ее платье окончательно вымокло и тяжелой тканью висело на теле. Я вытащил ее из него, отшвырнув мокрую тряпку прочь.

Когда она перестала дрожать и начала приходить в себя, выключил воду и завернув ее в полотенце, отнес в постель.

/Алина/

В детстве я любила читать сказки. У них всегда был хороший конец. Я мечтала, когда вырасту, у меня будет свое долго и счастливо. Но…

Жизнь сначала подкинула мне больную любовь, в которой хеппи- энд даже не намечался, а потом, чтоб не расслаблялась, выкинула меня в какую – то другую реальность.

И самое стремное было то, что ,похоже ,торчать нам здесь придется долго.

Гарем и волки – оборотни… Если подумать, идиотизм чистой воды.

Выход должен быть. Он всегда есть. Нет его только из гроба, а значит, его осталось найти.

Сбежать отсюда нужно однозначно. Правда, я еще не знаю куда, но определенно стоит попробовать. Прожить жизнь, являясь игрушкой для постельных утех, я не намерена. Ведь, судя по тому, что я услышала, те, вместо которых мы перенеслись сюда, переправились в наш мир, а значит, у нас есть шанс вернуться обратно.

Сейчас мы торчим не то в казарме, не то в тюрьме. И жутко хочется есть, а кормят здесь по расписанию. Жесть.