– Наоборот, – Бернар словно чувствует, что я хочу сбежать, берет за руку, – моя невеста прекрасна. Любуюсь, – он коварно улыбается.

– Ага, супер, – киваю. – Что ж, если такова цена за помощь с проектом, то я согласна. Можешь еще полчаса полюбоваться и, возможно, найдешь мне толковых строителей?

Выдираю свою руку и дефилирую к журнальному столику. Он совсем рядом, но все же на дистанции. Кажется, герцог заигрывается, да и меня за дурочку держит, несмотря на рассуждения о принципах водоснабжения.

– Легко! – он закидывает одну ногу на другую.

Совсем не аристократично, но жутко привлекательно. Дорогая обувь и мужская лодыжка отлично сочетаются.

Стоп. С каких пор я стала интересоваться мужскими ногами?

– Замечательно. Тогда жду список завтра? – перевожу взгляд на лицо Бернара. – Я должна сама познакомиться с бригадами.

– Если вопрос в цене.

– Нет! Вопрос не в ней. Я могу себе позволить и дорогих рабочих, но будет ли в этом толк?

Вандербург подходит к моему креслу и кладет руки на подлокотники.

– Для моей невесты все сделают в лучшем виде, – произносит и облизывает губы…

Сижу, смотрю на герцога. Его лицо слишком близко. Я могу детально увидеть едва намечающуюся щетину, могу рассмотреть крапинки золотого на сочной зелени глаз.

И стоит наклониться чуть вперед, нос точно заденет подбородок. Эта мысль крутится в голове, не давая проникнуть другим, более умным и здравым.

А еще аромат. Вандербург тратит половину своего жалованья на дорогой одеколон, не иначе. Этот запах притягивает и лишает воли.

Но что–то я слишком поэтична сегодня. Не мое это.

– Я уже ваша невеста, – перевожу взгляд выше, нужно сосредоточиться на глазах герцога. В голове дурман рассеивается. Бернар рано записал меня в дурочки.

– Я помню, – отвечает он с улыбкой, но не отстраняется. – Но для настоящей невесты я бы сам все делал.

Вопросительно выгибаю бровь. Это что сейчас было?

– И кресло бы поддерживали? – киваю на его руки на подлокотниках. – Если так, то не надо, я сама справлюсь. Вам лучше поискать кого–то, кто физически ограничен. Сделаете доброе дело, принесете пользу.

– Беатрис, ты снова перешла на вы, – говорит он укоризненно.

– Бернар, ты все еще стоишь слишком близко, – отвечаю ему таким же тоном.

– Хм, ладно, – он выпрямляется, но не отходит. Нравится, видимо, нависать над людьми. – Извини, увлёкся. Ты слишком обворожительна в этом платье.

– Надела первое попавшееся, опаздывала. Оно очень старое и домашнее, – не реагирую на комплимент.

–Значит, ты украшаешь любую тряпку, – он разводит руками и снова улыбается.

Хочет перевести разговор в шутку? Ну уж нет. Достал своим магнетизмом и намеками.

– Запишу в свои личные таланты, – произношу строго. – Строители будут? Или мне самой искать?

Возвращаю разговор в нужное русло.

–Обычно, когда просят, делают это более вежливо, – Бернар скрещивает руки на груди.

– Что ж, – поднимаюсь на ноги. Роста до герцога не хватает, конечно, но все равно лучше, чем находиться совсем под ним, – пожалуйста?

Делаю круглые глаза и часто хлопаю ресницами. Ах да, нужно еще рот приоткрыть для пущей убедительности. Так поступают кокетки, нет?

Вандербург молчит, переводит свой взгляд с моих глаз на губы и обратно.

– Гораздо лучше, – отвечает и, пока я не успела отойти, резко прижимает к себе и целует. Долго, с нажимом. А я наслаждаюсь, не отталкиваю. – Так может быть всегда, стоит лишь принять мое предложение.

Он отстраняется и смотрит потемневшим взглядом.

– Ты о чем? Я уже приняла предложение, – спрашиваю у Вандербурга с подозрением.

– Стать больше, чем фиктивной невестой, – он пожимает плечами.

Секунда. Две. Три.

Рефлексы работают быстрее мозга. Рука замахивается, и затем раздается звук пощечины. Он звонкий и сладостный. Гораздо более желанный сейчас, чем поцелуй с герцогом.

– Вы не за ту меня приняли, ваша светлость, – говорю, едва сдерживая злость. – Всего хорошего!

И выхожу из кабинета.

Иду молча до самой кареты. Да и там лишь киваю кучеру на вопрос о том, ехать ли теперь домой. Внутри меня все кипит.