Дядя Гена смотрел на меня с интересом и как-то с удивлением.

– Что, – спросил я. – Что-то не так?

– Так-так, да не так…

Он помолчал.

– Ты помнишь, как мы с тобой сидели в гостинице в Находке в 1985 году? Перед смертью Черненко? Пиво пили…

Мне поплохело.

– Не-е-ет… Не помню, – прошептал я осипшим голосом.

– Как ты мне сказал, что завтра Черненко умрёт, а это оказалось сегодня… И мы ещё поспорили на то, кто станет генсеком… И оба проиграли…

– Не-е-е помню…

– А то, как ты заграницу на танкере уходил под чужими документами?

– Зачем под чужими?

Я совсем охренел и не понимал, шутит любимый дядя, или нет.

– Потому, что ты хотел так глубоко нырнуть, чтобы тебя даже твоя контора не нашла. И не "контора" – ВБТРФ, а КОНТОРА… Твоя КОНТОРА, Миша.

– Да ну, на… – только и смог сказать я и потянулся за сигаретой.

– Ты покури пока, а я в зал пойду. Неудобно…

Сигарета прогорела, я мысли в моей голове ничего не находили о том, что сказал дядя. Ум прошерстил все ячейки памяти, но кроме ВБТРФ иных моих "контор" в голове не нашлось.

Но нашёлся номер телефона связи с начальником ГРУ Ивашутиным, которым я так и не воспользовался, когда меня прессовали ГРУшники. Зачем, если я спокойно поступил в Дальрыбвтуз и, окончив его, ушёл в моря.

Дядя Гена всё же остался ночевать у нас. Папа открутил боковину у "Ладоги", чтобы он в неё "вписался". А под пятки подставили банкетку. Нормально так получилось…

Мы проговорили долго, но вскоре я услышал, как он, лёжа на спине, захрапел. Ко мне сон не шёл.

Из того, что мне рассказал дядя получалось, что я совсем не т от, что я есть сейчас. Не совсем тот, скажем так. Но я не мог вспомнить ничего из того, что он мне рассказал. Но и рассказал он мне совсем немного. Только то, что рассказал ему я когда-то. В том числе и о том, куда я ездил перед смертью Черненко и зачем. Под эмоциями как-то тогда получилось… Каюсь.

Утром мы позавтракали и дядя, сев в свою "Глорию", спросил меня:

– Ну что? Вспомнил что-нибудь?

– Только один телефон…

– Будешь звонить?

– Да, – сказал я.

– Я от Петра Ивановича Иванова, – сказал я в трубку.

На том конце провода сказали:

– Секундочку… Соединяю…

В трубке щёлкнуло и раздался голос:

– Слушаю тебя, Михал Васильевич.

Эпилог.

– Что ты помнишь? – спросил меня Юрий Иванович.

– Я вспомнил всё, – сказал я.

– Что всё? – Спросил куратор.

– Полагаю, что – "всё". До того момента, как потерял сознание возле дома на Саут Роуд. Ну и не помню того, что со мной делали янки.

– Это были не янки, Миша. Это были бриты…

– Ми-6?

– И Ми-6, и твой тесть сэр Гамильтон. Он отдал тебя им и они пытались выпотрошить тебя, но у них это не получилось. Ты там такого у себя в мозгах наворотил… Что даже мы не смогли тебя вскрыть. Побоялись сжечь твой мозг и решили дождаться твоего воскрешения, малыш.

– А как вы меня… нашли? Как я оказался здесь? Трупы в багажнике?

– Сработала сигнализация в доме и наши приехали вовремя. Думали, просто воры…

– Дядюшка?

Куратор кивнул.

– У него была команда не отдавать тебя любой ценой. Они и не отдали. К тому времени, уже трупы в багажнике были найдены и патруль ждал криминалистов и военную полицию. Ребята вошли со двора и обезвредив одного полисмена, унесли тебя в соседний дом.

– Там был ещё одни наш дом, я помню, – прошептал я.

– А дальше – дело техники. Ты просто сбежал от полиции, убив одного из них. Но… Официально ты погиб в автокатастрофе, малыш.

Куратор протянул мне прошлогоднюю английскую газету… Строки расплывались, но суть мне была понятна.

– Так что же ты помнишь и как у тебя это получилось?

– Я, действительно наворотил в своей голове такого, что сам едва не сгорел, пок5а вспоминал. Всё дело в номере телефона. К нему привязывался первый ключ. В той ячейке лежал второй… и так восемь раз. Вы не добрались до "сейфа" с "кладом"?

Куратор покачал головой.

– Диктофон пишет? – Спросил я.

Он кивнул.

– Сообщаю…

Я шел по улице Кирова к дому Олега Выходцева. Мы давно не виделись. То я долго болел, то завяз в судоремонте, потом тренерство, потом Москва с институтом Поляковой… Я раскрыл им все коды и они подправили мои матрицы. На это ушло три месяца.

И вот я снова во Владике и снова на очень короткое время. Именно поэтому я и шёл к другу, которого могу снова не увидеть три года. А может и больше.