Распределять старались по ровно, но себе брала чаще детей и семьи. Напарнице Надежде оставляла одиноких или военных. Ей работать здесь еще минимум лет пять, надо поберечь нервы. И мы не жаловалась. Даже на эту работу сотни желающих, хотя подходили и проходили десятки, а выдерживали единицы.

 Слёзы катились градом и застилали глаза, картинки на мониторе я не видела. Зато держала ту единственную фотографию, что сегодня была в коробке. На ней был класс, десятилетние девчонки и мальчишки. Они улыбались и дурачились, и не знали что через минуту часть из них погибнет, а часть серьезно заболеет. Это был класс моего сына! В тот злополучный день они пошли на экскурсию на окраину зоны, смотреть как ведут обработку периметра. Эти собаки выскочили неожиданно, они кусались и брызгали слюной. Военные их конечно пристрелили, но то что зараженные животные смогли проникнуть в чистую зону напугало тогда многих. Дети с укусами погибли, на моего сына и ёще пару ребят попала слюна. Было решено ввести им вакцину, и она помогла, но требовалось делать укол дорогим лекарством каждую неделю. Задержка даже на сутки приводила к летальному исходу.

 Я продала всё что могла, но денег катастрофически не хватало, и мне повезло, меня взяли в башню. Сына взять с собой мне не разрешили, но исправно давали лекарства. Дома за ним присматривала моя мама, бабушка. Уколы приходил делать врач из местной поликлиники, по особому распоряжению главного в башне.

 Сейчас с фотографии на меня смотрели все пятнадцать человек. В живых остались лишь семь, включая моего сына и дочку напарницы. Третий мальчик, на кого попала слюна не выжил, организм не принял лекарство.

 Я прошла в ванную комнату и стала усиленно умываться. Через пятнадцать минут перерыв, не хватало ещё выйти зареванной. Я так ревела первые две ночи, потом привыкла, но сейчас снова не удержалась. Холодная вода приносила облегчение распухшим глазам и горящему лицу. Вытерев лицо я посмотрела в зеркало. Я смыла всю косметику! Но синяка не было, так небольшая припухлость, которую в принципе можно списать и на истерику. Светло русые волосы выбились из прически. Серые глаза после слез казались прозрачными. А кожа неестественно бледной, украшенная нездоровым румянцем. Ещё раз ополоснула лицо водой. Попыталась улыбнуться себе, мысленно подбадривая себя: “Ну давай Лера! Вот так гораздо лучше!” И решив что уже неплохо, пошла на выход. Приложила руку к пульту, произнесла заветные слова и спокойно вышла.

 Только запнулась и чуть не упала от неожиданности. Ровна за три метра от двери, подпирая стенку, стоял всё тот же мужчина.

– Вы что, всё это время тут стояли? – голос предательски охрип.

– Нет конечно, – он хмыкнул. – Прибыл начальник охраны из наряда – экстренное совещание! – и развернувшись пошел по коридору в сторону центрального лифта.

 Мне ничего не оставалось, как следовать за ним. Со своим ростом метр шестьдесят, рядом с ним я казалась миниатюрной. Он почти под два метра, хотя этим никого не удивишь. А вот его возраст меня заинтересовал. Сколько ему? Тридцать, тридцать пять, сорок?

 По приему в башню было негласное правило, брать до тридцати пяти лет. Кто-то заезжал один, кто-то целыми семьями. Ещё обязательным условием было наличие антител. Во вторую волну именно люди до тридцати пяти с антителами меньше всего подверглись заражению. У меня они были, я переболела в первую волну бессимптомно, у сына – нет.

 Не успев додумать, мы пришли в кабинет главного в башне. За столом сидели главный, начальник охраны и ответственная за охрану на этаже, где я проживаю, главный врач башни, который наблюдал за ходом моего лечения, и это несмотря на то что на дворе ночь.

– Валерия, это место для Вас, – пятидесятилетний мужчина, указал рукой на свободный стул.

 Да в башню брали людей и старше, но это надо было заслужить. Илья Всеволодович заслужил. Он был замом главы области и именно он принял решение, которое спасло жизнь большинству жителей города и области. Он ввел принудительный карантин, затем решил уплотнить город и перевезти здоровых людей из пригорода в город, а потом и ближе к центру, пусть многие квартиры и стали похожи на коммуналку, но это позволило уменьшить периметр обрабатываемой зоны и грамотно распределить запасы необходимого раствора.

 Выжили все, кто послушался, те кто остался почти все погибли, заболевшие были направлены в белую башню. Но ни кто ни разу ни видел, чтоб оттуда кто-то выходил. Врачи, работающие там, жили там же. Единственное два раза в день туда привезли еду, и то её оставляли в спец отсеке.

Конец ознакомительного фрагмента.