Болдуэн тряхнул головой:

– У меня много врагов, Жан-Люк. Некоторые из них дьявольски умны. Один из них уже пытался досадить мне. Я приношу свои извинения.

– И ты надеешься, что я поверю тебе после того, что ты мне рассказывал о своем желании исчезнуть? Мы ведь знаем, что и ты чертовски умен.

Болдуэн смотрел на него так, как будто не слышал его слов.

– Эрик? – повторил Пикар.

Болдуэн внезапно соскользнул с кресла. Рванувшийся ему на помощь Пикар услышал голос Райкера:

– Капитана Пикара просим срочно пройти на вахту.

Дотронувшись до кампанеллы, Пикар попросил доктора Крашер прийти в учебную комнату.

– Мы сейчас заняты, капитан.

Неожиданно открывшиеся двери пропустили встревоженного Райкера.

– Капитан!

– У меня все в порядке, номер один, доктор Крашер, пошлите, если можно, кого-то другого. Профессор без сознания.

Быстро войдя на вахту капитанов, он увидел доктора, склонившуюся над Трой. Рядом, держа руку на кинжале, стоял готовый броситься на первого встречного врага Ворф.

– Она потеряла сознание, – объяснил Райкер.

– Сейчас уже все в порядке, но я вынуждена забрать Трой в медблок. – Очень осторожно ее уложили на гравитационные носилки и увезли.

– Не забудьте о Болдуэне, – напомнил Пикар.

Крашер кивнула и заторопилась в учебную комнату.

– Это еще не все, капитан, – сказал устало Райкер. – Мы перешли на скорость восемь.

– Кто отдал приказ? – осведомился Пикар, усаживаясь в свое командирское кресло.

– Никто, сэр. Мы не можем ничего изменить.

Пикар пытливо посмотрел на своего первого офицера. Ворф нахмурился. Что бы ему ни сказали, Пикар знал, что сейчас ему это не понравится.

– Мы не можем изменить скорость, потому что летим по новому курсу. Механизмы управления не действуют.

Как капитану Звездного Флота Пикару приходилось бывать в таких переделках, которые иным могли бы показаться страшными или странными. Но он был хорошо обучен и знал, как вести себя в той или иной ситуации, как возникшей неожиданно, так и, наоборот, ожидаемой. Однако сейчас ситуация на корабле была настолько сложной, что Пикар был растерян.

– Курс, мистер Крашер?

– Два, два, семь, уровень четыре, сэр.

– Мы летим назад, к Тантамону-4? – удивился Райкер.

– Мистер Ля Форж!

– Слушаю, сэр.

– Каково состояние механизмов скорости?

– Проверяем, сэр. – После недолгого молчания Ля Форж доложил:

– Это невероятно, сэр. – Пикар и Райкер обменялись взглядами.

– Что именно?

– Состояние механизмов, отвечающих за скорость, не изменилось. Они находятся в прежнем положении, как и при скорости пять.

Задавая простые вопросы, Пикар надеялся, что с их помощью в нем вызреет мудрое решение, дающее ключ к разгадке всех проблем.

– Есть ли у вас объяснение этому?

– Нет, сэр. Только, думаю, бугимены здесь ни при чем.

– Согласен. Однако до сих пор величина скорости корабля не была так жизненно важна. Продолжайте работу над вирусом.

– О'кей, сэр.

– Корабль с планеты серебряной слезы, который мы обнаружили в районе Омеги Триангулы, наращивал скорость и при отказе рулевого управления. Если верить Дейте, то корабль даже не имел такового, – вдруг вспомнил Райкер.

– Невероятно, – задумчиво произнес Пикар. Значит, между этими явлениями существует какая-то связь. Ко всему прочему, гуманоиды на борту этого корабля, если помните, спали. А наши люди стали терять сознание в тот момент, когда "Энтерпрайз" потерял управление.

– Еще одна возможная связь. – Пикар кивнул.

– Да, наверное, в этом что-то есть, – протянул Райкер.

Воспринимая любую техническую неисправность как шараду, которую необходимо разгадать, он рассматривал ее как вызов ему лично или даже как оскорбление, если сделать это достаточно быстро ему не удавалось.

– Единственный корабль с планеты серебряной слезы – в регионе Тантамона-4, – тот, что мы видели, – продолжил обсуждение Ворф.

– И куда держим мы сейчас курс, – закончил Райкер.

– Но почему именно сейчас? – покачал головой Пикар.

На вахте капитанов стало тихо. Звезды на головном экране, казалось, не плыли, а неслись навстречу.

– А что насчет вируса? – поинтересовался Райкер.

– Да, вирус! – встрепенулся Пикар, отвлекшись от своих предположений, догадок, вопросов без ответов, которых было предостаточно. Не было только стройной теории, позволяющей объяснить все происходящее. Да, такого никогда не было. Полный провал, полный. Он встал и одернул мундир.