Как-то мягко, с нарастающим безразличием, долго расходились Парахин с Юлей и все не могли развестись. Но сын оставался всегда важным центром притяжения, особенно когда он стал чуть постарше. Раз в неделю, а то так и раз в месяц забирал его Сергей на день – на два и уезжал то в Суздаль, то в Городец на какие-то странные экскурсии, а то так в лес за грибами, а иногда и на рыбалку. Главным было общение. В то же время у Юли появился новый вздыхатель. Это было очень естественно в ее положении безмужней жены. Парахин даже обрадовался такому факту, потому что грыз его иногда червячок виноватости, казалось ему, что он в чем-то обделил Юлю, недодал ей чего-то существенного, в то время как она дала ему все что могла.

А тут и его срок во второй раз жениться, видно, подошел: умер от сердечной недостаточности его старший товарищ, а в чем-то и учитель, Котов, прекрасный художник, специалист по мозаике, лет на тридцать старше Сергея он был. Выполнял он со своей супругой Светланой, ровесницей Парахина, тоже хорошей мозаисткой, большую работу по оформлению зала ожидания железнодорожного вокзала. Так на вокзале за работой и умер – сердце остановилось. Хоронили художника широко, всем городом, уважаемый человек был, а потом еще неделю в мастерских поминали его всем обществом артистически-художественным.

Многие семейные пары образуются по принципу общих профессиональных интересов. Особенно часто это можно встречать в среде врачей и артистов. Хотя и другие области человеческой деятельности способствуют созданию хороших семейных пар. Так вот семья Котова была построена по принципу профессиональному.

Работу над мозаичным панно на вокзале надо было завершать, но то, что не справится с заказом Светлана одна, было очевидно. Вот так принял Парахин на себя в наследство незаконченную огромную мозаику и разбитую горем молодую вдову.

Работу они вместе выполнили. Утешил Парахин и вдову, а вскоре у них образовался сынишка Володя, симпатичный малыш. Только не интересны нормальному мужчине все эти маленькие детишки, пока они не начинают лопотать и спрашивать про что-то умное у родителей. А потому ушел Парахин и от Светланы к себе в мастерскую, как домой.

А уж кто подсунул ему третью жену, а точнее, и не жену, а уже просто очередную мамашу, и не знаю. Хотя для художника женская натура – не проблема: многие глупенькие девчонки не просто соглашаются, а набиваются и напрашиваются попозировать хорошему художнику. А что – и портрет с твоей недолгой юной красотой в вечность может занырнуть, и всегда будет возможность похвастаться перед подружками, что позировала такому знаменитому художнику, как Парахин.

Только от таких вот позирований и становятся часто папашами художники и фотографы. Новую мамашу звали Леной, а мальчишку назвали Ленькой. Но если с Романом Парахин уже мог ездить на рыбалку, а с Володей пока что только раскрашивать картинки, то Леньке еще несколько лет надо было ждать внимания своего папаши, который пока что уделял его только молодой мамаше, финансируя все ее потребности и забавы.

А к сорока годам Парахин стал действительно знаменитостью, и побывал он во многих городах и странах с творческими командировками: Париже, Лондоне, Индии, Японии. У него появился свой узнаваемый почерк, техника, свои любимые колера с необычными оттенками, он наконец-то научился правильно работать с белилами и стал очень настойчиво и даже навязчиво использовать мелкие бытовые детали и живые формы в виде насекомых и бабочек. Он эти элементы использовал как в портретах, которые продолжал писать для заработка, так и в жанровой и в бытовой живописи, которая, как он сам любил повторять, писалась для вечности.

Пришли девяностые с бандитами, бизнесменами, новыми русскими. Но самое интересное, что среди них появилось очень много вынырнувших непонятно откуда молодых людей, совмещавших в себе эти качества: отсутствие страха крови в откровенно разбойничьих разборках и фантастическая интуиция, а часто даже просто фарт, при совершении многомиллионных сделок. С одной стороны, сложно было обществу серьезно относиться к этой прослойке, а с другой – именно они и стали фундаментальной частью будущего общества. Очень быстро они поменяли красные клубные пиджаки и толстые золотые цепи на строгие темно-синие костюмы и галстуки «Бриони» за пятьсот долларов.

Портрет Зеленцова Парахин предложил написать ему сам – уж больно колоритной фигурой был Адольф Николаевич в свои тридцать восемь лет. Познакомились случайно, можно сказать, на улице или даже скорее в лесу.

Парахин вывез своих молодых ребятишек, студентов художественного училища, поработать на пленэре в Зеленый город, популярную зону отдыха недалеко от Города. Собралось шесть человек, ехали на парахинском минивэне; такая машина нужна ему была не для больших компаний, а для перевозки больших габаритных заказов. Полянку выбрали себе нетоптаную симпатичную, с видом на речку Кудьму и на заливные луга, упирающиеся в лес.

Конец ознакомительного фрагмента.