Бездонный рюкзак был воистину незаменим, ибо в нём я нёс чуть ли не все блага цивилизации. Ну как все… палатку там, чайник, местный природный аналог зубной пасты из хвои и ещё чего-то, запасной комплект одежды, бочонок местного болотного пива заместо воды и прочие радости жизни. Что ещё нужно человеку? Я конечно всё ещё был огорчён тем фактом, что так легко обменял волшебные сапоги на деньги, однако на эту сумму я смог купить всё чего мне не хватало. Смог бы я это сделать, работая помощником бочкодела? Вряд ли. И уж тем более бы застрял в этой деревне бы на пару месяцев, если не лет, исчерпывая терпение Велеса.

В какой-то момент светлый сосновый лес закончился, сменившись небольшим подлеском смешанного, однако вскоре я оказался на довольно-таки живописных травянистых равнинах, где бурьян рос высотой примерно мне по грудь. Впрочем, среди всех этих непроходимых зарослей всё ещё проглядывалась та самая тропа. Чуть не задохнувшись от чудесного запаха одинокой цветущей липы, я поразился тому факту, что это всё ещё Сибирь. Та самая, в которой тепло раз в одно мгновение. Воистину, если и искать пользу от того, что в этом мире случилась величайшая катастрофа и не одна, так это разве что нормализация климата. Впрочем, даже это не помогло ликвидировать здешние мерзопакостные болота – по крайней мере в одно такое я однажды уже попался.

Что-то порою в природе неизменно.

Остановившись на ночёвку в чистом поле, я разбил лагерь и утолил свой голод и жажду каким-то биотопливом, толком даже не проявляя интерес что же я съел. Скажу честно, дорога — это тяжело. Пусть регулярные физические нагрузки и были на пользу, помогая мне восстановить людской режим сна, ибо засыпал я без особого труда, но в целом даже день-другой пути без особо интересных событий морально выматывали. Да, красивые пейзажи, долгожданные привалы, чтобы расслабить ноги, не менее долгожданный сон после десятки-другой вёрст пройденного пути, всё это кажется очень даже интересным.

Но только первые часа два.

Сложно идти молча, не имея возможности с кем-либо поговорить – так и сойти с ума можно. Я хоть и привык к нелюдимости, однако у меня была такая чудесная штука как интернет, чего сейчас нет и не будет ещё, наверно, пару веков. До Екатеринограда ещё много дней, а я уже взвыл от того, что свободен идти куда угодно, но куда я не пойду всё равно окажусь в одиночной камере в заключении. Может быть, всё же стоило собрать собственный караван? Но тогда я был бы совсем на мели, и авантюра со спекуляцией была бы на грани, а я не люблю, когда у меня нет путей отступления. Вдобавок к этому стоит так же сказать, что я банально не горю желанием словно типичный книжный герой искать себе союзников в лице влиятельных или преданных друзей: вельмож, телохранителей, гениальных магов и изобретателей и тому подобных. Да, это было бы полезно, но не стоит забывать, что я всё ещё довольно юн и неопытен, а вся моя афера выгорела лишь благодаря Фортуне. А уж если мыслить чисто концептуально, то я банально не нуждаюсь в том, чтобы добывать себе геройские регалии и привилегии, тем более что не стоит забывать – это гораздо сложнее, чем кажется. Мне, пожалуй, хватит и чего-нибудь поскромнее, например, пару миллионов подданных, золотой дворец и личный гарем.

За этими мыслями я наконец уснул.

***

Забудьте всё, что вы знали раньше о городах, ибо ни ваши, ни мои представления о них не будут верны. Если честно, то от мира, вернувшегося от промышленных производств к ручному труду я ожидал чего-то гораздо менее величественного и куда более скромного.

Ещё на дальних подходах я был шокирован тем фактом насколько же велики стены этого города и его несколько более удалённой цитадели, которую я бы привычно назвал кремлём на наш манер. И ладно бы это, но даже за этими стенами обстановка была весьма… монументальна! Я рассчитывал, что увижу скромный деревянный город, но по большей части это было белокаменное строительство, что наводило меня на мысли о том, что у них есть немалое количество каменоломен и это при такой широкой доступности леса. Я словно попал в Лыткарино, что в Московском княжестве, что обеспечивает Федерации большую часть добычи ценного строительного материала.

До пригорода я добирался с полчаса, настолько далеко, на горизонте, был виден этот город. За это время я успел присмотреться к здешним людям, живущих в хуторах и временных домиках поблизости, осознавая, что в целом это действительно что-то наподобие средних веков, ибо преобладал тут в основном ручной труд.

Некоторые люди странно на меня посматривали, видимо из-за странного фасона моего рабочего комбинезона и рюкзака, что были непривычны для современной текстильной промышленности – здесь все одевались относительно просто. Впрочем, ближе к монструозным вратам, ведущим за стену, я вклинился в здешнюю серую массу, одетую на разный манер, что объяснялось, как по мне, в основном культурно-антропологическими различиями – тут были далеко не только люди, что меня удивило после пребывания в гомогенном обществе служителей старым богам.

Расточительно широкая улица, на глаз метров в двадцать в ширину, тянулась от горизонта до самого города, что сильно меня удивляло. Кому была нужна настолько широкая дорога? Даже будь она уже раза в два тут бы без особого труда проехали две, даже три телеги!

Огромный (и почему здесь всё такое большое?!) фургон, запряжённый шестёркой лошадей, обогнал медленно плетущегося по обочине меня. Мельком я успел заметить, что внутри сидит целая орава тяжеловооруженных зеленокожих – явно орки. Один из них словно заметил мой взгляд и сурово посмотрел на меня. Проняло, скажу честно.

У врат был свободный проход, что, как по мне, было слишком беспечно, однако это моментально решало все проблемы касательно прохода дальше. Пока из телег и прочих повозок возле врат скопилась целая колонна, чего-то ожидающая, пешеходы спокойно проходили дальше. Я последовал примеру и пошёл следом за всеми остальными, благо людей (пожалуй, именно так я и буду обозначать всех этих антропоморфов), желающих оказаться за стенами здесь было немало. Наверно не в последнюю очередь такой трафик тут из-за того, что пока что даже не полдень и у всех есть какие-то дела. Всё как в моём мире.