Шрифт:
Замирая, я все-таки прислала ему фото в полный рост – и получила фотографию от него. На вид он был примерно моим ровесником, хотя и слегка запущенным, но без трудовой мозоли на пузе. Признался, что был женат, платит алименты на сына, но видится с ним нечасто, сама понимаешь, бывшая жена не дает. Любит ходить в походы, делает мебель своими руками, предпочитает классический рок.
И вот это все было так спокойно и мне в тему, что я даже перестала психовать и пошла доедать свои макароны, отвергнутые Филоменой в пользу котлет.
Конечно, я люблю читать романы, в которых принцы со жгучими глазами, романтично растрепанными волосами и кубиками на животе влюбляются в обычных девушек и увозят их в свой новый миллионерский рай. Но в жизни подобные мезальянсы случаются редко.
И даже не потому, что принц не может влюбиться в девушку в пуховике из «Ашана». А потому что девушке, не знавшей другой жизни, кроме утреннего стылого троллейбуса, дешевого растворимого кофе и однообразной работы, сложно прыгнуть на такую высоту.
Мне гораздо проще сесть в скромную машинку без кондиционера, чем в то многомиллионное нечто, где я боюсь лишний раз оставить отпечатки пальцев. Даже если бы я хотела замуж за олигарха, я бы просто не смогла вести себя достаточно раскованно. Вот как с Юлианом, не к ночи будет помянут.
То, что он постоянно влезает мне в мысли – это ведь от шока и несовпадения наших миров. Я потрогала пальчиком чужую действительность и поняла, что мне там некомфортно.
А вот Арсений – он понятный.
Юл: Любитель естественных стимуляторов
Сегодня тоже остался в городской квартире.
Уборщица приходит раз в неделю вне зависимости от того, бывал тут кто-нибудь или нет, и, видимо, честно отрабатывает деньги, перемывая и так три раза мытые полы и зеркала. Потому в воздухе пахнет нездоровой чистотой, даже не музейной – лабораторной.
Поэтому я и не люблю эту квартиру. Но она считается нашей «семейной» – с Владом и Ольгой. Здесь стоят на фальшивой каминной полке наши совместные фотографии, сюда Влад стащил все свои футбольные награды, а Ольга – грамоты «Предприниматель года» и «Бизнес-вумен – 20ХХ». Мои цацки тоже где-то в коробках.
Зал почета несуществующей семьи.
Ближе к ночи спустился в спортзал для жильцов, надеясь, что в такой час никого не будет.
Девушка на ресепшене долго и подозрительно меня разглядывала – последний раз был тут месяца три назад, персонал за это время сменился, уже не узнают. Все же не сетевой клуб, лучшие отсюда только утекают.
В общественном зале, как всегда, все бесило.
Что на тренажере для гиперэкстензии сидит дежурный тренер и флиртует с какой-то девицей в обтягивающих шортах, которая рядом делает вид, что качает пресс.
Что от молодого парня на дорожке чудовищно несет потом, как будто он в подвальной качалке, и на абонемент денег хватило, а на дезодорант уже не осталось.
Что еще один – толстобрюх с хлипкими ножками – упорно оставляет после себя неразобранную штангу.
Больше всего бесило собственное тело. Два дня не занимался – и вот уже вместо поющих мышц у меня скрипящие, повторы приходится сокращать, и даже самое простое идет через не могу настолько, что к свободным весам лучше пока не подходить.
Ну только еще разок жим от груди сделаю.
Подошел к скамье – там опять неразобранная штанга.
Психанул, навесил свои сто шестьдесят, сделал десятку и бросил так. Пусть этот долбоящер разбирает, может, дойдет что-нибудь.
Тренер, кстати, заметил. Направился ко мне с угрожающим видом. Типа толстобрюха он не замечал до этого, да?
Но я развернулся и улыбнулся ему. Траектория тут же выправилась и привела парня к спортбару.
Там и сиди.
Посмотрел на себя в зеркало, на пробу улыбнулся еще раз.
М-да.
Реально можно испугаться.
Может, встрепанная птица Соня и испугалась.
Вообще, Альберт, конечно, молодец со своими советами.
«Делать то, что никогда не делал».
Вот, пожалуйста, сделал.
И получил именно то, что заказывал – результат, которого не видал уже много лет.
Меня отшила женщина.
Всерьез, а не чтоб цену набить.
И ладно бы такая женщина, из рук которой и кислоту с наслаждением выпьешь. Так ведь нет – средненькая, мышиной масти, полновата, глаза не горят.