– Это случилось много лет назад! Один чертов раз, Нифа! Я не могу ничего исправить, это уже произошло. Что ты хочешь, чтобы я сделал? – Закричал он, запуская руки в свои волосы.

– И ты думаешь, я тебе поверю?! – Я покачала головой, обнимая себя за плечи. – Я просто не понимаю зачем, Ихсан? Это стоило того, чтобы разбить мне сердце? Я всегда думала, что мы не похожи на другие пары, что мы миновали кризис среднего возраста, не растеряв своей любви и обойдя всю грязь, о которой столько слышали от знакомых. Но, как оказалось, я была просто дурой, которая безоговорочно верила тебе и доверяла каждому твоему слову! – Срываясь на крик, я схватила с кровати метрическое удостоверение и потрясла им перед его лицом. – Вот вся суть наших отношений! Ты заделал другой женщине ребенка! И даже не считаешь себя виноватым!

– Я виноват, Нифа! И никто не корит меня больше, чем я сам! Но я не в силах исправить прошлое! – Выхватывая у меня из рук документ и швыряя его в сторону, Ихсан все-таки умудрился обхватить меня, прижимая к себе за плечи. – Послушай меня, я видел этого ребенка два раза в жизни! Мне он не нужен! Ни он, ни его мать! Я даже лица ее не помню! Я был не в себе, Нифа!

– Обычное оправдание для таких мужчин, как ты! И то, что ты не желаешь знать собственного ребенка, лишь принижает тебя в моих глазах. – Чувствуя, как силы покидают меня, прошептала я. – Я ненавижу саму себя за то что, так доверяла тебе. Я верила тебе, больше чем себе, Ихсан. А ты предал это доверие, растоптав меня. Должно быть, тебе было весело, и ты смеялся над тем, какая я глупая.

– Не говори так, Нифа! Послушай меня…

– Я не хочу слушать очередную ложь! С меня хватит! – Я была на грани нервного срыва и чувствовала это, но не хотела, чтобы он видел меня в таком состоянии.

Я должна сохранить хоть каплю гордости, как бы смешно это ни звучало.

– Уйди, Ихсан, – попросила я. – Мне нужно побыть одной.

– Я никуда не уйду, пока мы все не выясним! Ты должна понять, почему я…

– Я не хочу понимать! Уйди или уйду я! И не просто из комнаты, а из дома! И ты меня не остановишь! – Закричала я, пытаясь вытолкать мужа из спальни.

К счастью, он позволил мне это, не став спорить и говорить, что никуда меня не отпустит. Это я и так знала. Да и идти мне было, в общем-то, некуда.

Кому нужна сорокадвухлетняя приживалка-родственница?

Да и что я скажу детям? Ладно, мой мир разрушен, но разбивать их мир я не имела никакого права.

Глава

4

Восемнадцать лет назад…

Ихсану – 26 / Нифе – 24

– Ихсан! О, боже! Что это?! – Воскликнула я, когда муж освободил меня, убрав руки от моего лица, за которыми до сих пор прятал свой сюрприз для меня.

– Наш новый дом, маленькая! Мне наконец одобрили ипотеку! – Закружил он меня в объятьях.

А сколько радости и энтузиазма было в любимом голосе!

– Правда? И ты молчал?! – Пожурила я, обхватив его за плечи, не в силах до конца поверить в то, что мы, наконец, съедем от его родителей!

Неужели у нас и правда будет свой маленький дом? И больше не придется ютиться с двумя детьми в одной комнате, выделенной нам свекрами?!

Жизнь в том доме была трудной. Мне, как и любой девушке после свадьбы, пришлось переехать в дом мужа. И, так как свекры не имели возможности помочь нам купить отдельное жилье, приходилось жить с ними.

Жизнь в селе не была легкой: непросто управляться с домашней скотиной, когда у тебя двое маленьких детей.

Не то, чтобы мы планировали сразу же обзаводиться потомством, но что уж поделать, если оба раза, когда мы, забывшись, не предохранялись, я забеременела? Значит, так было суждено.

С рождением дочери Ихсан с еще большим упорством начал браться за любую попадавшуюся работу, заочно учась на архитектора и проводя все свои дни на стройке без отдыха.

Я скучала и сходила с ума, видя его лишь ночью, когда он приезжал в десятом часу, чтобы второпях поужинать и лечь спать. Часовая дорога из города в село тоже отнимала силы. Да и как иначе, когда после целого дня на ногах он еще и был вынужден трястись на нашем старом автобусе, давно нуждающемся в утилизации? Ехать приходилось стоя: ведь мужчины всегда уступали место женщинам, также возвращающимся после рабочего дня.

В нашем небольшом селении заняться было нечем, кроме, разве что, домашнего хозяйства.

Иногда и мне удавалось немного заработать, сдавая молоко и творог, но эти средства уходили на покупку продуктов, так что отложить что-либо не представлялось возможным.

Но, по крайней мере, деньги, заработанные тяжелым трудом Ихсана, шли в копилку для первого взноса на квартиру.

– Когда-нибудь я построю для тебя дом мечты, Золотко, – часто повторял мне муж, целуя мои руки с мозолями, появившимися от непривычной для меня домашней работы.

Мама растила меня совершенно в других условиях. Не позволяла заниматься ничем, кроме приготовления пищи. Выросшей в любви и заботе, мне поначалу было трудно пристроиться к новой семье и новым порядкам.

Но ради Ихсана я была готова и не на такое.

И сколько бы мама не говорила мне о моей ошибке, я не считала свой брак ошибочным.

Пусть я вышла за парня из общественного слоя, низшего, чем мой, но я была счастлива. Счастливее, чем была бы, выйдя за самого принца.

Я верила каждому слову Ихсана, каждому обещанию.