– Ну что Червь, дождался ты своего часа, – обратился он к рабу, – великий день уже близок. Скоро мы отправимся на полночь.

Таназ перевел взгляд на закат, туда, где горизонт заполняла большая дымка, она росла, она приближалась.

– Соскучился по дому, Червь?

Продолжая смотреть за горизонт, спросил Нам. Раб медленно повернул туда свою голову – уже можно было разобрать маленькие черные точки, разделяющие собой песок и тяжелую дымку. Стал отчетливо слышен далекий гул. Гул нарастал, точки прибывали, заполняли собой пространство справа и слева, почти до самой кромки воды древнего океана. Сколько же их?

– Молчишь? Сказать нечего – тогда я скажу. – Дерека с интересом наблюдала за происходящим, стоя у порога шатра. – Скоро мы придем туда, откуда пришел ты. Утопим там все в крови, сожжем ваши города, вырежем всех мужчин, ваши жены будут омывать нам ноги.

Таназ резко развернулся, схватил раба за голую шею, к себе подтянул, в глаза ему заглянул – в самую глубину бездонной холодной синевы.

– А ты будешь на все это смотреть. На цепь тебя посажу, ошейник на шею одену – будешь скулить и выть, не в силах им помочь! А потом я снова загляну в эти глаза, и следующее что я там увижу, будет безумие.

Таназ с силой оттолкнул раба прочь, тот не устоял на ногах, рухнул в пыль на голые камни. Неспешно поднялся. Таназ развернулся, собираясь идти вниз, воины уже были в сборе.

– Человек смертен, он не властен над своей судьбой.

Донеслось из-за спины, спокойное, уверенное. Таназ замер на месте.

– Повтори, что ты сказал, Червь?

– Твой отец там уже был, но город устоял. А он сам умер от гнилостных язв здесь, на голых камнях.

Таназ резко развернулся, молниеносный боковой удар запрокинул голову раба назад, в разные стороны брызнули красные слюни. Раб как стоял, так и упал навзничь на спину. Тяжело пошевелился, отирая разбитые в кровавые лохмотья губы. Таназ с отвращением скривился.

– Я не мой отец. – Потом перевел взгляд на сестру. – Идем Дерека, нам пора встречать гостей.

Темные силуэты стальных монстров, заполнив горизонт, замерли на месте. Далекий гул и рокот начал постепенно стихать. От основной массы отделились три темных силуэта и направились к ущелью, образовывающему проезд внутрь длинной горной гряды. На головном траке развевалось огромное знамя – человеческий череп на красном фоне – знамя клана Маргов. Из ущелья им навстречу выехало так же три трака, на головном развивался флаг клана Дреков. Траки встретились, остановившись в одной точке. Таназ с вершины наблюдал в бинокль, как из бронированного легкого трака выбралась Дерека, как навстречу ей из трака с красным флагом, выбрался коренастый мужчина с длинной бородой и обритой наголо головой. Мужчина и Дерека поприветствовали друг друга, потом долго о чем-то разговаривали. Мужчина все время отчаянно жестикулировал, было видно, что он сильно нервничает, казалось даже, что он кричит. Потом, наконец, он успокоился, кивнул и, сев в свой трак, направился вслед за траком Дереки к отвесным стенам ущелья, образовывавшим въезд в стойбище клана Дреков. Таназ, сопровождаемый своими воинами, пошел встречать прибывших. Траки въехали на плато, остановились там – легкий трак впереди, трак бородача за ним. Первой выбралась Дерека, кивнула брату, давая понять, что все хорошо, все по-плану. Коренастый мужчина выбрался из своего трака, Таназ шагнул к нему.

– Приветствую тебя брат Бархум, рад, что ты принял мое предложение и присоединился к нам.

Мужчина подошел к Таназу, замялся на мгновение, наконец, заговорил.

– Приветствую тебя брат Таназ. Как было мне не принять такого предложения, когда речь идет о нашем будущем и будущем наших детей и их детей. Однако же не думал я, что братья будут делить первенство, вместо того, чтобы общее дело делать, претворяя задуманное в жизнь.

Таназ театрально развел руками.

– Это всего лишь формальность, в военных делах требуется единоначалие, я не прошу тебя стать моим звеньевым, ты будешь моей правой рукой, а для своего клана ты останешься Намом. Я всего лишь прошу присягнуть мне на верность и назвать меня Намамом. Тогда объединившись в единый кулак, мы сокрушим любого врага на нашем пути. Я укажу твоим воинам путь в далекие полуночные земли, проведу их к богатым городам, где сытая жизнь и нет недостатка в воде. Вместе мы поработим их мужчин, их женщины будут ублажать нас каждую ночь. А все добытое мы разделим поровну.

Бархум шмыгнул носом, сплюнул на песок, задумался. Наконец кивнул.

– Дерека мне уже все объяснила – похоже, у меня и вправду нет выбора. Либо подохнуть здесь среди голых камней и треклятых песков, или пойти с тобой и вкусить щедрые дары, которые ты сулишь.

Таназ кивнул, внимательно наблюдая за бородачом.

– Хорошо, сегодня на закате, как того требует обычай, я Нам Бархум, от имени своего клана и всех своих людей присягну тебе – Наму Таназу в верности и назову тебя Намамом.

Бархум протянул руку для рукопожатия. Таназ удовлетворенно кивнул, пожал протянутую руку.

– Однако я не вижу здесь клана Ремков. – Неожиданно бросил Бархум. – Они отказались идти с нами?

Таназ замялся немного.

– Похоже, они предпочли сдохнуть здесь. Может, они думают, что когда мы уйдем, то они станут единственными полноправными хозяевами, проклятых бесконечных песков вокруг.

Бархум улыбнулся Таназу, кивнул.

– Пусть тысячи кровожадных духов Пустоши благословят ненормальных ублюдков и научат их жрать зараженный песок, чтобы тем не довелось передохнуть от голода.

Нам Бархум и Нам Таназ рассмеялись, к ним присоединились, воины стоящие рядом. Смех десятков глоток отразился от отвесных стен ущелья, прыгнул вверх зловещим эхом.

– Пусть эти заботы тебя не тревожат, брат Бархум. Располагайтесь, отдыхайте с дороги, до вечера.

Люди начали расходиться. Дерека подошла к брату, шепотом вкрадчиво прошептала.

– Бархум прав – до клана Ремков путь намного короче, однако Марги уже здесь, а от Ремков и гонца, посланного к ним, до сих пор нет вестей. Где Терез? От пацана нет никакого толку.