– Внимание – всем приготовиться!

Громко прокричал Терез и вдавил в пол педаль газа. Люди сгруппировались. Мощный V образный мотор его трака громко взвыл, а через минуту лобовой щит встретился с тяжелыми створками бревенчатых ворот. Кабину трака качнуло в сторону, трак резко замедлился, мотор поперхнулся, закашлялся. Терез боднул лбом рулевое колесо, на мгновение он потерял сознание, руль прыгнул в сторону, зрение снова вернулось к юноше, он со всей силы потянул руль вправо, полностью вдавив в пол педаль газа. Мотор снова взвыл, трак резко подпрыгнул вверх, на мгновение Терезу показалось, что он парит в воздухе и сила притяжения земли на него больше не действует, сердце замерло в груди на несколько секунд, время остановилось. Потом сердце снова ожило – наверстывая пропущенные сердцебиения, принялось бешено колотиться в груди, голова больно встретилась с металлическим потолком кабины трака, в глазах потемнело. Последнее, что успел запомнить Терез, как дважды чихнул мотор его трака и замолк, вместе с ним весь окружающий мир погрузился в абсолютную тишину.

– Терез! Эй, старшой! – Донеслось до него словно издалека. – Ты меня слышишь?

Пелену прорвало, мир вокруг разом наполнился звуками тысяч голосов, мужской отборной бранью, женскими криками и стенаниями. Ноздри лизнул противный запах гари, вперемешку с кисловатым запахом горелого пороха и приторно сладким запахом обожженной плоти. Терез открыл глаза – яркий свет ослепил его, резко отдавшись острой болью в висках. Юноша попробовал подняться, кто-то сбоку помог ему сесть, мир вокруг пошел кругом, к горлу подступило, он завалился набок – горячая едкая желчь обожгла горло, выплеснулась наружу. Закашлялся. Снова поднялся, сел. Поднес руки к голове, пальцы коснулись чего-то липкого на лбу.

– Я тебя перебинтовал, ты здорово себе лоб рассек и на голове шишка огромная у тебя.

Снова этот знакомый голос рядом.

– Что с траком?

Голос закашлялся.

– Все, нет у нас больше трака.

Терез поднялся, покачиваясь на ватных ногах, побрел вперед. Нога увязла в чем-то мерзком, присмотрелся – тело, раздавленное многотонной машиной, потроха наружу. Чертыхнулся. Повело резко вбок, схватился рукой за фрагмент стены справа, слева крепкие руки подхватили под руку.

– Ты куда?

– Где трак?

– Зачем тебе?

– Мне нужно самому видеть.

– Хорошо, нам туда.

Пошел, еле ноги передвигая, провожатый держит крепко, помогает идти. Миновали скучковавшихся воинов, громко галдят наперебой, делом увлечены – свежуют кого-то. Рядом с ними еще одна группа – насилуют женщину, прямо на голой земле. Терез брезгливо отвернулся – никогда не понимал этой жестокости. Выросши в клане каннибалов, он все равно не мог этого принять. Одолел ты соперника – он оказался слаб, ты победил – разве это уже ни есть лучшая награда для тебя, признание твоей лихой удачи и боевого умения. Зачем издеваться над теми, кто сопротивление оказать не может, причем тут женщины? А дети? Терезу доводилось видеть и такое.

Вот он – лежит поверженный, завалившись на бок, на груде обломков из бревен и камней. Вокруг снова оживленный галдеж, возбуждение какое-то. Дым валит из-под бронированного капота, передняя ось лопнула пополам, правое колесо под себя подмял, словно огромный серый хищник сломанную лапу.

– Терез, ты слышишь!

Кабину перекосило, повело в сторону, передний лобовой бронированный щит перекорежило, помяло, словно кусок бумаги, задний бронированный люк беспомощно болтается на петлях.

– Слышишь Терез – дозорные вернулись, в нескольких часах перехода от нас большой город в песках! Понимаешь – мы у цели! Мы дошли!

Терез стоит, не реагирует на слова напарника, отрешенно смотрит в одну точку перед собой. Тело горит, жар десятков больших пожарищ вокруг выплевывает в небо огромные тяжелые клубы черного дыма. Дым тяжелый и густой, даже стремительные ветра Пустоши не в силах его развеять, растворить, смешав с песком в своем безудержном потоке. Дым поднимается вверх, заволакивая собою горизонт, стелется в сторону большого города в песках.

День сегодня выдался жаркий. Там, за массивными стенами – в Пустоше, ленивый ветер гнал по бескрайним пескам перекати-поле, изредка путался в лопастях ветро-генераторов, которые нехотя начинали вращаться, ворча противным металлическим скрежетом, плохо смазанных подшипников, на потревожившего их наглеца. Сейчас ветра в Пустоши были значительно слабее, чем во время Солнечной Бури, они устали, им тоже требовался отдых. Худощавый, среднего роста, человек, не замечал ничего происходящего сейчас вокруг – ни обыденной жизни Пустоши, ни ее дыхания ветра, ни мелодичного шепота песка, скатывающегося с ветроотбойников по крышам вниз – обратно в Пустошь. Внизу на тренировочной площадке сейчас тренировалась четверка наемников в плотных выгоревших одеждах и в полной боевой выкладке.

– Граната слева! – четверка людей одновременно делает разворот в противоположную сторону, моментально ложатся плашмя, прикрывая голову рукой, вторая на рукояти автомата. Несколько секунд лежат неподвижно, потом перекат на спину – сектор перед собой контролируют через прицелы автоматов. Первая пара поднялась, немного в сторону отошла, на колено опустились – прикрывают другую пару. Те за ними с земли поднялись, дальше пробежали, тоже на колено встали.

Серые с прищуром глаза мужчины оставались неподвижными, глядели в одну точку, казалось, что это и не человек вовсе наблюдал со второго яруса за тренирующимися людьми, а восковая фигура с длинными серыми волосами с проседью, стриженными под горшок.