Они наведались в техотдел, где Ксюша попросила парней проверить записи с камер. Всё это время Лиля жалась к ней, всматриваясь огромными глазами в экран монитора.

— Вот она! — закричала она вдруг, показывая пальчиком на рыжеволосого мальчугана, забросившего куклу на крышу остроконечной башни и та, перелетев зубчатые кирпичи, скрылась за ограждением. Конечно, никто её там не искал. Мало того, что высоко, так ещё попробуй туда взобраться, не сломав декорации.

Пришлось тащить стремянку, и с помощью длинной палки с крючком на конце выудить потеряшку из узкой ниши.

Лиля пританцовывала от нетерпения, наблюдая, как один из аниматоров с улыбкой до ушей вручил ей игрушку.

— Миш, а самим додуматься было слабо, — пожурила его Ксюша, испытав облегчение.

Парень покраснел, почесав затылок. Как говорится: хорошая мысля, приходит опосля.

Казалось, пропала игрушка, но, судя по Лилиной реакции на появление куклы — она для неё была не просто длинноволосой куклой, такой себе подружкой или же воображаемой дочерью, а памятным подарком от любящего отца. А если бы не нашли? Если бы реально забрал кто-нибудь из детей. Ребёнок бы плакал, родители осталась бы недовольные и хрен бы в следующий раз оставили здесь свое чадо.

— Туточка-а-а, моя любименькая, — ворковала Лиля, гладя игрушку по искусственным волосам. — Я так испугалась.

Ксюша умилялась от представшей картины, вспоминая себя в таком же возрасте. Был и у неё любимый пупс, для которого они с бабушкой шили одёжки из старых вещей. Хорошо, что всё хорошо. А Витя ещё настаивал, чтобы осталась дома. Нет, пускай она и не воспитатель, и не имела педагогического образования, но детей любила, при чем очень. Поэтому зачастую, вместо того, чтобы сидеть в кабинете и сводить дебет с кредитом, пропадала в игровых залах, развлекая юных посетителей. Как сказала однажды бабушка, посетив их «Пальму»: «Видимо, детство у тебя было тяжелое, Оксана. Не наигралась. И вообще, своих пора заводить, а не с чужими нянчиться».

— Спасибо, — Лиля подбежала к Ксюше и, обхватив её бедро руками, уткнулась в него лицом.

— Ну что, ты, солнышко. Не стоит благодарить, — расчувствовалась, подхватив девочку на руки. Какая же она милая. Безумно нравились её ямочка на подбородке и лучистые глаза.

Неожиданно малышка радостно завизжала, помахав кому-то ручкой.

— Папа, папа, иди скорее сюда! Смотри, я Туту нашла!

— Вот это да-а-а, — воодушевленно пророкотал мужчина, подходя к ним. — И как же ты умудрилась её потерять?

От звучания его голоса Ксюшина спина вытянулась в стальной стержень, а внутри всё замерло. Не может быть!.. Да ну нафиг!..

Лиля начала вырываться из рук, и ей пришлось отпустить девочку, так и оставшись стоять спиной. Сердце, застывшее в прямом смысле слова, ухнуло вниз, разлетевшись на части. Перед глазами всё поплыло, а из легких словно выбили весь воздух.

Лилин голосок звенел переливчатыми колокольчиками, рассказывая отцу о недавнем приключении, а она не смела повернуться к нему лицом, чувствуя, что готова упасть в обморок.

«Только бы не грохнуться. Только бы не грохнуться», — твердила про себя, заледенев всем телом. Может, рвануть с места, и пускай что хочет, то и думает. Вряд ли её можно узнать со спины.

Но было уже поздно…

Лето в этом году выдалось жаркое. Июльское солнце плавило асфальт в буквальном смысле. В тени под обед зашкаливало до тридцати пяти, а о том, что творилось на солнце, оставалось только догадываться.

В море в такое время купались отъявленные экстрималы, остальные любители водных процедур предпочитали отсиживаться если не по домам, то в прохладных кафешках или барах.

Ещё и эта влага… совсем ничего не хотелось. Сейчас бы развалиться под тенистым навесом в удобном гамаке и отдаться во власть сладких объятий морфея.

Денис протяжно вздохнул, облокотившись о стол, и принялся изучать интерьер кафе, стараясь не уснуть прямо над тарелкой. Посмотрел на наручные часы, сверяясь со временем, и снова подался назад, прижимаясь спиной к плетеному креслу.

Из головы не шел разговор с Артаком. Вспомнилась его настороженность, обеспокоенность по поводу предстоящей отгрузки. Денис и сам старался не слишком хорохориться, чувствуя всю степень ответственности, упавшей на них в этот раз. Серьёзный груз, серьёзные бабки, серьёзные люди. Тогда Артак не сказал ничего из того, что могло выдать его нервозность, но, тем не менее, от установившейся между ними напряженности в душе всколыхнулся неприятный осадок.

Понятно, рисковали оба. Понятно, стоило держать ухо востро, не подпуская к делу лишних, желающих нажиться на ровном месте стервятников, но помимо этого, что-то висело в раскаленном воздухе. Что-то всколыхнулось в сердце, подсказывая, что грядут изменения.