— Ну что, фейерверк запускать-то уже можно? — нетерпеливо спрашивала девушка в фиолетовой мантии.

Девушка в черной мантии важно кивнула:

— Нужно!

— Ура-а-а! — "фиолетовая" сиренофея радостно захлопала в ладоши и нажала на кнопку артефакта, который держала в руках.

Все девушки в разноцветных мантиях уставились в окно в ожидании шикарной красоты, но… Но вместо этого в окошке можно было увидеть лишь небольшие всполохи, которые вырвались из сугроба и в метре над землёй посверкали немного блестками-сердечками.

— Э… И это что? Это всё, что ли? — недоуменно спросила "черная" сиренофея. — А где обещанный фейерверк-то?

— Ой, — хлопнула себя по лбу "фиолетовая" сиренофея.

И в этом "ой" было вложено столько эмоций, что напряглись до предела рядом стоящие Ильфорте с Морисом.

— Что случилось?

— Я… Я, кажется, перепутала, фейерверки, — прошептала — Я случайно!..

— В смысле — перепутала? — напряжённо спросил Морис, чей глаз нервно дёрнулся при фразе "я случайно".

— Ну… Этот искрящийся фонтанчик должен был быть воткнут в торт, а он…

— А где тогда большой фейерверк? — шепотом спросил Ильфорте.

Они все разом повернулись в сторону нас с Беллой, разрезающих торт.

— Ой, — еще раз произнесла "фиолетовая" сиренофея и бочком двинулась в сторону выхода.

Вместе с этим "ой" раздалось оглушительное "ба-бах!!", и свадебный торт взорвался, разлетевшись в стороны и с головы до ног испачкав меня и Беллу в вишневом креме и шоколадном соусе. А из торта вылетел артефакт, который изначально предназначался для улицы, а теперь он подлетел в воздух и во все стороны пулял красивущие фейерверки прямо в зале. Красиву-у-ущие такие! С разноцветными "сердечками" и "цветами", распускающимися прямо в воздухе. Все бы ничего, если бы это не происходило в закрытом помещении.

Гости мигом попрятались под столы (те, что нервами послабее), остальные укрылись защитными куполами и с непринужденным видом наблюдали за искрящимся фейерверком, думая, что всё так и было задумано, и это такая особая часть программы.

— Крас-с-сиво горит, — задумчиво протянул Эрик и потушил воспламенившуюся от искры скатерть на столе.

"Вот теперь крас-с-сиво бомбануло, — вторил ему Ластар. — Как я люблю, со с-с-спецэффектами".

Думаете, мы с Белладонной расстроились? Оу, нет. Мы сложились пополам от смеха, особенно оглядев друг друга с головы до ног и заценив, во что превратилась наша праздничная одежда.

А я так хохотал, что потерял над собой контроль и случайно обратился в дракона. Со мной такое случалось в детстве, когда от переизбытка счастья, от оглушительного хохота я мог провалиться во внутреннего зверя. Много лет со мной такого не случалось, но, видимо, просто потому что я давно не испытывал такого абсолютного, чистейшего счастья, помноженного на хохот. А сейчас вот испытал и тут же провалился в это состояние, не успев даже попытаться себя проконтролировать.

Так что несколько мгновений спустя рядом с Беллой стоял не жених в парадном белом камзоле, а огромный черный дракон, не ожидавший такой внезапной свободы. Ластар не растерялся и, не теряя времени, начал слизывать раскуроченный фейерверком торт, не забыл слизнуть и целый кусок с бисквитом, забавной "шапочкой" застывший на голове Беллы. Бедная Белла от такого поворота событий расхохоталась пуще прежнего и вытирала выступившие от смеха слезы, слушая довольное урчание Ластара:

"Не ж-ж-жизнь — а сплош-ш-шная виш-ш-шня!.."

И вот даже нечего ему было возразить.

[бонус 1] Хочу кутить!

[в примерочной императорского дворца, в день возвращения Фьюри в Лакор после "безумных суток" в Салахе]

— Не, мне что-то не нравится, — заплетающимся языком произнес Фьюри. — Ер… Ерунда какая-то поручается… получается… Короче! Давай ты разденешь… наденешь вон те туфельки. С ними понятнее будет.

— Братишка, ерунда — это твое дикое желание немедленно создать под Белладонну платье на свадьбу, которой еще даже в планах никаких нет. А еще ты наклюкался в кашу!

— Отстань, — отмахнулся Фьюри, немного расплескав содержимое бокала, который держал в руках. — У меня кристально чистый разум. Дай оторваться. Я в первый и, может быть, в последний раз в своей сознательной жизни остался без магии и без внутреннего зверя, с которым даже глотка шампанского не сделать без печальных последствий. А тут внезапно — такое раздолье. Хочу кути-и-ить!..

Флора, сидящая рядом с Фьюри за столиком, рассмеялась.

— Убойно ты кутишь, — улыбнулась она. — Аж целым вторым бокальчиком пина колады.

— А мне уже хорошо-о-о, — расплылся в блаженной улыбке Фьюри, глазки которого уже были слегка в расфокусе.

Однако, девушке, стоящей на подиуме перед зеркалом, было не до смеха.

— Ты не находишь, что у тебя какое-то странное понятие "кутить?! — вопила она.

Вопила она мужским таким, донельзя возмущенным голосом.

— Почему я должен надевать женские шмотки?!