В последний момент останавливаюсь на пороге.

– Прошу тебя, Катя, только не делай глупостей.

Она молчит. Просто смотрит пустым взглядом, словно сквозь меня, и мне ничего не остаётся, кроме как покинуть комнату.

На душе неприятно скребёт. Меня не отпускает поганое предчувствие, что она может попытаться сбежать. Этого я не могу позволить. И дело даже не в том, что я к ней чувствую. Кате сейчас просто банально опасно находиться вдали от дома. Я до сих пор не нашёл концов, касаемо убийства Костика. И если заказали действительно меня, то Кате может угрожать опасность.

Долго думать не приходится. Я просто запираю её снаружи на замок и забираю с собой её связку ключей от дома. Если всё пройдёт хорошо, то она даже не заметит, что я её закрыл.

На решение вопроса с трупом Кости уходит часа четыре. Мы с Сивым отвозим гроб в его дом. Жену его я селю в отеле. Она и так выглядит, как привидение - бледная, осунувшаяся, с посеревшим заплаканным лицом и опухшими глазами. Падает в обморок, когда видит тело мужа. Приходится вызывать ей врача и ждать, когда её откачают, после чего я просто сажаю её в машину и увожу в гостиницу, которая, кстати, с недавних пор, принадлежит мне.

Я давно уже начал думать о том, чтобы сменить квалификацию на легальный бизнес. Точнее, с тех пор, как перевёз к себе Катю. Я не идиот и прекрасно понимаю, что рано или поздно плоды моих действий могут отразиться на ней, и не собираюсь ждать, когда это произойдёт. Поэтому по быстрой выкупил бизнес у одного из своих должников, простив ему долг и добавив ещё несколько лямов. Он, к счастью, долго не думал, потому что сумма у него накапала внушительная. С таким багажом люди долго не живут. Да и бизнес его давно дышал на ладан. Так что моё предложение было одинаково выгодно для обеих сторон.

Завязать со своей старой деятельностью я, к сожалению, пока не могу, так как предстоит ещё внушительный объём работы по систематизации всех процессов и налаживании работы гостиницы, но дела идут неплохо, и в дальнейшем я рассчитываю расшириться на сеть.

 Порешав с похоронами, еду в салон, чтобы, наконец, купить новую тачку, пользуя Сивого в качестве извозчика. Долбанным каршерингом я в жизни больше не воспользуюсь, а дибилы таксисты выводят настолько, что хочется пустить им пулю в лоб.

По быстрому выбираю себе неприметную бэху, надеясь, что долго на ней ездить не придётся. Я вполне уважаю немцев, но, видимо, я однолюб, потому что дико тянет обратно к своему рэнджу.

Оформив все документы, собираюсь вернуться обратно домой. Думаю о Кате. Всегда о ней. Руки нестерпимо зудят от желания набрать её номер, но я так и не решаюсь. Просто тупо не знаю, что мне ей говорить.

– Ну что, может в клуб? Махнём по паре стопок, перетрём на счёт завтрашних похорон. Там с попом ещё надо порешать. Костет же, вроде, крещёный был. – говорит Сивый, когда мы выходим из салона, расходясь по машинам.

На секунду мешкаю, не зная, как поступить лучше. По поводу церемонии я уже договорился, священнику только надо будет забашлять, но это уже на месте.

Сестру я запер, так что сбежать от меня у неё в любом случае не выйдет. А утром я, всё же, с ней поговорю. Всё уже зашло слишком далёко. Притворяться её братом и делать вид, что между нами ничего не происходит, у меня уже больше просто нет сил. Да и инцидент, произошедший сегодня между нами, просто так не выкинешь. Катя, конечно, всё уже и сама понимает, так что медлить и тянуть резину просто нет смысла.

Мы расстались с ней сегодня на хреновой ноте. Эта мысль весь чёртов день не даёт мне покоя. В душе до сих пор погано скребёт и ноет, когда вспоминаю в каком состоянии она была после того, как я зашёл в комнату после душа. Я даже боюсь представить, что творилось в её голове, после того, как я ушёл и оставил её одну. Если бы у меня был выбор, я бы ни за что этого не сделал. Но вопрос с трупом нужно было решить как можно быстрее, а произошедшее между мной и Котёнком, не та тема, которую можно обсуждать впопыхах и между делом.

Я хочу, чтобы Катя понимала, что у меня нет цели, просто залезть к ней в трусы. Что я бы никогда не позволил себе перейти черту, если бы мной руководило только физическое влечение. Я должен рассказать ей всё, что чувствую к ней, успокоить, объяснить, что она для меня дороже всех на свете. Что я по-прежнему люблю её, как и одиннадцать лет назад, как любил с первого дня её рождения, и даже раньше, когда она ещё была в утробе своей матери.

Смотрю на часы, время уже позднее и Катя, должно быть, уже спит. Да и мне, честно говоря, в себя прийти надо. Поэтому соглашаюсь и двигаю в сторону «Прайда».