Чистим с отцом снег на даче. Он чистит, а я надел лыжные ботинки и делаю лыжню вдоль улицы. Устаю и возвращаюсь к нему. Вижу огромную кучу снега под крышей веранды и мне хочется прыгнуть на неё. Залезаю на крышу. Смотрю вниз. Куча снега слишком близка и неинтересно прыгать на неё, а вот очищенная от снега земля чернеет гораздо ниже и уже интересней. Страшно, но интересно. Прыжок. Только приземлившись, понимаю, что лыжные ботинки не предназначены для этого. Две недели хожу со сломанной пяткой.

Я выжимаю ручку газа на стареньком мотоцикле «Урал» с люлькой, чтобы эффектно влететь в открытые ворота участка. Поворот, коляска немного приподнимается, вот ещё немного и… Въезжать, не въезжать, времени на сомнения не остаётся, я заезжаю. Не учитываю скорость и направление ветра. Он дует и закрывает ворота как раз в момент моего заезда. Я бьюсь левой рукой и ногой об воротину, руль выворачивает, я еле оттормаживаюсь, спрыгиваю с мотоцикла и корчусь от боли. Сломанные пальцы на руках и ногах, гнутый руль. Но сомнений больше нет.

Это лишь несколько эпизодов, что я смог сейчас вспомнить. Их было очень много за мою жизнь. И всегда моя борьба с сомнениями приводила к травмам и боли. Но я всё равно надеюсь, что однажды сделаю когда-нибудь правильное решение. "Разум когда-нибудь победит…"

Я сижу на вершине бархана, продуваемый пустынными ветрами. Ветра забирают с собой песок и бархан то и дело осыпается, заставляя меня руками подгребать под себя мелкие частицы. А он всё сыпется и сыпется, каждые полчаса унося меня за собой вниз, но я карабкаюсь обратно и усаживаюсь на гребень песчаного холма. Шелест песка.

Я боюсь спуститься к подножию бархана. Боюсь покинуть его вершину, которая так и норовит сбросить меня. Боюсь, что усну и не замечу, как скачусь вниз. Я гребу песок руками и пытаюсь удержаться на сыпучей поверхности…

Но я знаю, что не смогу находиться тут бесконечно долго, я не способен сопротивляться стихии. Никто не способен.

Я думаю, пока сижу в недолгом спокойствии. Мысли, вперемешку с сомнениями, царапающими как летящий по ветру песок, крутятся в голове. Когда я ловлю одну из них, осыпается бархан, и я в панике копошусь в песке, теряя мысль. Она ускользает как песок вокруг. Я в пустыне.

– И за это мы платим деньги! – шутливо подметил один из членов группы, расположившейся в зоне отдыха кроссфит-зала, отдыхающей и растягивающей мышцы после интенсивной тренировки. Те, у кого оставались силы, отдышавшись, пытались отшутиться в ответ, кто-то устало улыбнулся, а кто-то просто лежал пластом, переводя дыхание.

– Хотя дома можно было и бесплатно так себя мучить, – неудачная в ответ шутка была проигнорирована большинством.

– Не, дома не получится, дома жалеть себя будешь, – шутки начали переходить в более серьёзный разговор.

Но все понимали, что здесь они могут через усталость и боль превозмочь себя, чтобы стать сильнее, ловчее, выносливее, худее, спортивнее, лучше. Кто-то приходил просто ради фоток в Инстаграме, но для них тоже надо выглядеть хорошо.

И ведь действительно, человеку нужно пройти через какие-то страдания и мучения, чтобы измениться, да ещё и заплатить за эти страдания и мучения – деньгами, временем, людьми. И только после, хорошенько отдохнув, мозг начинает посылать человеку предательские сигналы – "А оно тебе надо?", "Для чего всё это?", "Что ты будешь с этим делать?", "А вдруг всё зря, потому что завтра тебя не станет?", а человек, немного посомневавшись, заглушает это нытье одним ответом – потому что так я хочу сейчас.

– Ну сколько ещё идти?

– Я не знаю сколько, потерпи. Просто иди.

– Да я уже, честно говоря, заколебался идти, – прошипел он и вздохнул.

Они шли через густой летний лес, только им известно сколько времени. Тропинки не было и они ориентировались лишь по свободным от бурелома, поваленных деревьев, густых кустарников местам, куда дальше направить свой путь. Держась за руки, они боялись друг друга потерять, но так же и поддерживали, когда кто-то вдруг спотыкался.

– Я знаю, нам сюда! – время от времени выкрикивал он и тащил её в какие-то тёмные и густые заросли. Она пыталась его отговорить, но он в очередной раз убеждал её в своей правоте и они пробирались сквозь колючки и сухие ветки, царапая в кровь руки и лица, вывихивая лодыжки. Когда наконец выбирались, она смотрела на него с укоризной и обидой, но всё с той же любовью.

– Ну и что ж ты меня не отговорила?! – то ли шутя, то ли серьёзно спрашивал он, и она не знала, что ответить.

Они отдыхали, приходили в себя, брались за руки и снова шли куда-то через лес. Ей верилось, что где-то там, на опушке есть прекрасное место, с которого открываются чудесные виды на долину. Она так хотела показать это ему, что ей было неважно, сколько ещё идти до этого места и как сильно они устанут. А он, чем дальше шёл, чем больше делал неверных поворотов, тем сильнее уставал и терял мотивацию.