— Мне так жаль, Кора. Я не знала, что Долос решил так обмануть нас, иначе я не оставила бы тебя одну. Ты в порядке? Он тебя трогал?

Долос? Как бог обмана был связан со всем этим?

Она открыла рот, закрыла его и поняла, что не знала, что сказать. Артемида знала не ту историю, что была правдой. И если Кора заговорит о чем-то, испортит историю Артемиды.

Что сделал Аид?

Кора убрала одну ладонь и коснулась ею своего лба.

— Прости, Артемида. Все мутное.

— Конечно, бедняжка, — Артемида медленно выдохнула, словно готовилась помочь Коре разобраться в воспоминаниях. — Помнишь храм?

— Да. И помню людей там. Они опустили мертвых оленей и медведей на мраморный пол… — Кора утихла.

— О, хорошо, ты немного помнишь. Я пошла за Аполлоном, чтобы мы разобрались с ними, но, когда я вернулась, ты пропала, и иллюзия Долоса рассеялась. Там не было людей или мужчин, Кора. Мне так жаль, что тебя расстроили те тела. Ты точно испугалась.

— Долос? — повторила Кора. — Но я помню запах крови…

— Я тоже, но он убедил меня, что это был сложный трюк. Ты его знаешь.

Она не знала. Кора не встречала Долоса. Она слышала о нем от матери, и ни один бог не был хорошим, когда историю рассказывала Деметра.

Она кашлянула и подвинулась в кровати. Обвив руками колени, Кора попыталась унять дрожь в ладонях.

— Долос сказал, что он создал иллюзию?

— Да! — Артемида прислонилась к кровати и смотрела на нее большими глазами. — Что случилось, когда я ушла?

Кора все еще переживала из-за иллюзии. Если Долос согласился, что сделал это, он был там? Вряд ли. Она помнила запах крови, хруст шей, которые сворачивали лозы по ее приказу.

Вся та смерть. Вся так боль, души, вырванные из оболочек, словно она чистила устриц. И олени. Она не могла бы такое увидеть в иллюзии, созданной другим богом. Она вдохнула силу в их тела, и они встали.

Аид не обманул бы ее. Он не смог бы сыграть удивление во взгляде, когда он смотрел на нее. И когда сказал, что в ее пальцах сила могил. Как у него.

Он убедил Долоса соврать для него?

Хмурясь в смятении, она покачала головой.

— Я не помню, что произошло, когда ты ушла.

— Он не… — Артемида протянула руку, но опустила ее на кровать. — Он же не тронул тебя?

Ах, конечно. Единственное, чего боялись богини-девственницы. Никто не хотел остаться наедине с богом, который мог забрать у них единственное, чем они управляли.

Но она уже три раза была наедине с Аидом. И он не трогал ее неприлично. Даже не пытался.

Она стояла в комнате, полной богов, и Посейдон без разрешения сжал ее тело. И все смеялись, словно ничего не произошло, по крайней мере, ничего важного. Так что Артемида могла засунуть свою праведность поглубже и убираться из ее комнаты.

Осмелев от своих мыслей, Кора открыла рот, чтобы прогнать охотницу.

Запах пшеницы и золотарника перебил ее, не дав совершить глупую ошибку.

Деметра прошла в комнату с беспечным видом. Ее золотые волосы были собраны на макушке и ниспадали простыми кудрями, довольно свободная прическа для матери, которая всегда выглядела так, словно могла собирать подданных. Хотя ее глаза были красными и с тяжелыми веками.

У нее было похмелье?

Кора склонила голову и смотрела на маму с хитрой улыбкой.

— Выдалась долгая ночь, мама?

Деметра отмахнулась.

— У меня нет времени на твои упреки, дитя. Ты не поймешь.

Конечно, потому что дева-богиня не понимала, что ее мама сильно пила в лучшее время, а если фестиваль еще продолжался, то она, скорее всего, вернулась к смертным.

Для богини, чья дочь должна была оставаться девственницей, Деметра наслаждалась смертными мужчинами больше, чем должна была.

— Как твоя голова? — спросила Кора тише и с ложной тревогой. — Сделать тебе чай?

Чай применялся только при худших случаях похмелья, которое Деметра звала простой болезнью богинь, у которых были дети. Кора ведь не могла понять, через что она прошла.

— Может, позже, милая. Я пришла сказать вам обеим, что Паллада прибыла в гости.

Артемида встрепенулась.

— Паллада?

С чего бы Палладе навещать их? Океанида была известна, да, но она была любимицей Афины. У нее не было причины посещать их, если только ее мать не задумала что-то. Опять.

— Почему? — слово сорвалось с языка Коры, она не успела его поймать.

Деметра нахмурилась.

— Потому что мы принимали тут много океанид, и ее отец попросил временно присмотреть за ней. Ты не будешь отказывать Посейдону, и ты примешь ее радушно. Это понятно?

До боли. Но это не убрало ее подозрения, что ее мать снова затеяла игру. Океаниды не давали обет безбрачия, так что Паллада не станет убеждать Кору оставаться девственницей вместе с Артемидой.

— Может, она научит меня уловкам Афины, — пробормотала Артемида. — Она меня победит? Я еще не превзошла Афину, но Паллада тренировалась с ней. Афина приняла ее как сестру. Слышала?