— Я подумаю, пап. Обещаю. И скажу тебе через два месяца, когда наконец буду свободна.

Глава 26 Майя

Ночь спим вместе — я и Люба. Так происходит каждый раз, когда я приезжаю к родителям. Конечно, попыталась ее уложить в детской, но скорее для проформы. Малышка тут же стала тянуть ко мне ручки, едва оказалась в своей кроватке.

Прижимаю к себе сонное теплое тельце, ты уже почти спишь, да, ребенок? Люба первый год спала очень плохо — плач и крики не прекращались каждую ночь. Мы все с ума сходили, не зная, как помочь. Педиатры пожимали плечами, выписывали какие-то настои и говорили, что само пройдет. Так почти и произошло год назад, когда я осталась у родителей на три недели: Любочка засыпала у меня на руках и практически перестала просыпаться по ночам. Та ночь, когда мы случайно уснули вместе, оказалась самой спокойной для всей семьи.

Я слышу ее тихое посапывание, она, как котенок, доверчиво свернулась у меня под боком и спит. А мне не до сна. Интуиция подсказывает, что следующие два месяца будут самыми сложными в моем деле, но и результат позволит, наконец, всем нам спокойно выдохнуть. Напрягает лишь то, что рыжий Бес категорически отказывается встраиваться в систему.

Всматриваюсь в ночную темноту. За эти два года, которые перевернули мою жизнь с ног на голову, у меня не было никаких отношений. Как-то совсем не до мужчин стало, да и мой образ жизни не способствовал романтике. Секс для здоровья я никогда не практиковала. А может, зря и нужно быть чуть циничнее и эгоистичнее? Тогда не было бы такой реакции на бесстыжего. Голову потеряла настолько, что сама на него чуть не набросилась.

Ладно, к черту мерзавца. А телу пока придется немного потерпеть.

Прикрываю глаза в надежде наконец уснуть — вечер оказался насыщенным. Мама радостно порхала по квартире, напоминала себя прежнюю, малышка Люба все время крутилась под ногами, забирая все мое внимание. Все замечательно — счастливые довольные люди, если не знать про Эмму и те дела, которые она натворила.

Под подушкой тихо вибрирует телефон. Время уже за полночь. Может, Алиска обо мне вспомнила?

Рыжий. Бес.

Тебе тоже не спится?

Вскакиваю с кровати, чтобы не разбудить ребенка, и отхожу подальше к окну.

На экране мобильного открывается картинка. Вот же гад! Рука тянется нажать «удалить», да так и замирает в воздухе. А потом указательный палец аккуратно касается экрана, чтобы увеличить фотку, а потом еще и еще… Почти утыкаюсь носом в экран. Зато теперь я точно знаю, как ты выглядишь сразу после душа. Во всех деталях. И не сказать, что это знание дарит мне покой. Теперь уснуть будет еще сложнее.

Мобильный снова вибрирует в руке.

«Сладких снов, Майя».

Гаденыш!

Утро проходит в какой-то приятной, но совершенно бессмысленной домашней суете — у меня такое редко бывает, поэтому просто наслаждаюсь, стараясь запомнить каждый момент. Любочка от меня не отходит, отказалась категорически идти на утреннюю прогулку с бабушкой. Зато я через полчаса вся измазана яркими пальчиковыми красками, уставшая и довольная. Ребенок увлеченно водит ладошкой по перепачканному ватману, а я тихо замираю рядом.

Худенькое личико непривычно сосредоточено, ей явно нравится то, что она делает. И это еще одна наша с ней победа. Ради таких моментов и стоит жить, понимать, что все не напрасно.

Я все делаю правильно.

— Когда снова приедешь? — спрашивает мама, когда я тихонько притворяю дверь детской. — Любочка опять плакать будет.

Надежда и одновременно укор в ее взгляде. К стыду своему, я думаю, что мама с радостью поменяла бы нас с Эммой сейчас местами.

— Я ей сказала, что должна уехать, мам. Если она меня поняла, то плакать не будет, когда проснется. А вернусь я… не знаю. Максимум в конце октября я буду с вами.

Голубые глаза радостно заблестели.

— Ты переедешь к нам, Майя?

— Вряд ли, мам. Да и папа не позволит. Ты же знаешь его принципы лучше меня. Дети должны жить своей жизнью, а родители — своей. И болезнь его не изменила.

Мама нервно крутит тоненький золотой браслет на запястье, который папа подарил ей на двадцатилетие. Никогда его не снимает.

— Вернешься в Москву? Папа мне не говорит, зачем ты вдруг решила торговать женским бельем. Надеюсь, там нет ничего противозаконного.

Все-таки в интуиции маме не откажешь в какие-то моменты.

— Пока не решила, где буду жить. Береги себя, ладно? Я всегда рядом.

Обнимаю маму и мысленно благодарю папу, что он ничего ей не рассказал. Единственный человек, которому я могу полностью довериться.

— И ты тоже, Майя. И если Эмма все-таки объявится и тебе позвонит…

— Я сразу сообщу тебе, мама. — Киваю, хотя прекрасно знаю, что этого никогда не случится.

Она облегченно улыбается, а мне даже немного грустно: ты ни меня не знаешь, ни Эмму, мам.