Искрящийся, напряжённый, едва не грозовой ореол вокруг неё прямо указывал на её принадлежность к боевикам. Удивительное открытие, с другой стороны, кто бы ещё мог держать в порядке женское общежитие?..

Вот только скрипнувших, при моём появлении, челюстей, я не ожидала.

И такой взбешённой не видела её даже тогда, когда на третьем курсе Линда решила отомстить Гронберг за выговор. Справедливый выговор, правда, Линду это не волновало и, подделав отпечаток магии, она забралась в комнаты куратора. Мало того, что при этом Линда повредила все охранки, так ещё и оставила протухшие яйца шаргха, хотя они и свежие у неуловимого грызуна-переростка воняют так, что хоть выносите.

И всё бы ничего, но эти самые яйца она оставила под заклинанием невидимости, и ещё неделю куратор не могла понять, что сдохло в её спальне.

Да, Линда была одной из самых талантливых студенток нашего потока, но за эту выходку её отчислили. Не посмотрев ни на, приближённого к императору, папу, ни на успехи в учёбе.

Вот и у меня уверенности в своей непогрешимости резко поубавилось, хотя яйца я точно не подкладывала. Не из-за трёх же истеричных девиц меня вызвали! Серьёзно, боевики регулярно устраивают и массовые потасовки, и дуэли, но никто при этом даже не чешется.

— Лиерра Грасс. — Из собственных мыслей меня вырвал строгий голос ректора.

Вот только я не поняла когда успела осознать себя виновной и опустить голову, изучая затейливый узор ректорского ковра. Выпрямившись, я вскинула голову и уверенно посмотрела прямо на Оллэйстара, но почему-то увидела его таким, каким встретила ночью в библиотеке — казавшимся безобидным, в рубашке с закатанными рукавами и ясным взглядом зелёных глаз.

И вот вопрос, какое мне, собственно, дело до глаз ректора?

— Что вы делали вчера с одиннадцати часов вечера до трёх часов ночи?

— Спала, ректор Оллэйстар. — Идиотский ответ на идиотский вопрос.

— Вы, правда, рассчитывали, что она сама признается?! — обрушилась на меня куратор, заставив нервно отступить на шаг. — Это точно она! Больше некому! Я же показывала вам…

Но один брошенный ректором взгляд и куратор замолкла на полуслове. Впечатляюще.

— Лиерра Грасс, а есть кто-нибудь, — ректор Оллэйстар даже не поморщился, — кто может подтвердить, что это время вы провели у себя?

Какого шаргха?!

— Да как вы смеете! — Академия далека от благородных пансионов, и к последнему курсу студентки могли обзавестись не только женихом или мужем, но и детьми, но чтобы я?! — Вы…

— Лиерра Грасс, — холодный тон и такой же взгляд заставили заткнуться, но обиженная гордость от этого никуда не делась, — я задал этот вопрос не для того, чтобы вникать в подробности вашей личной жизни. Можете быть спокойны, имя свидетеля в любом случае останется тайной, но оно же может сильно облегчить жизнь и вам, и нам.

Да что такого у них случилось?

Несколько долгих мгновений не отводя глаз от взгляда ректора, я, наконец, опустила голову. Виновата, не подумала, сорвалась. А кто бы не сорвался, каждые каникулы подвергаясь унизительной проверке Присли. Как же, для его высоких планов и невеста должна быть на уровне. Невинной как минимум.

— Простите, ректор Оллэйстар. Нет, никто не сможет этого подтвердить.

Торжествующий взгляд куратора ощущался всем телом.

— Раз так, тогда посмотрите, — ректор демонстративно положил что-то перед собой, — лиерра Грасс, это ваше?

Повинуясь его жесту, я подошла, но даже с расстояния двух шагов сердце замерло, узнавая рубиновый отблеск. Перед ректором лежал массивный кулон на длинной цепочке — единственная вещь, оставшаяся мне от мамы.

Я снова во что-то влезла, да?

— Это кулон Стефании Араны Грасс, моей мамы, — призналась тихо, забирая украшение и сжимая его в кулаке.

Казалось, я давно привыкла, что от родителей мне остался только портрет и этот кулон, но каждый раз понимание отзывалось горечью на языке.

— Эту вещь нашли в кабинете куратора Гронберг, — не в силах выдержать испытующий взгляд ректора, я опустила глаза, — она является единственной уликой в деле кражи журнала проверок.

Глава 6

Журнала проверок?!

— Я этого не делала, — негромко, но твёрдо призналась я, поднимая взгляд.

— Как же! — едко отозвалась куратор. — Все вы так говорите! Но стоит отвернуться и… — вскинутая ладонь ректора Оллэйстара заставила её оборвать обвинение.

Как доказать свою невиновность, если я не могу подтвердить, что была в комнате в ту ночь? Что делать, если мне не поверят? От одной только мысли, что меня могут исключить, вспотели ладони и задрожали пальцы. Так глупо потерять шесть лет и шанс на нормальную жизнь?