Напряжение в ее позе подсказало, насколько она разъярена. Но мне плевать на ее ярость, все, о чем я могу думать, это о том, как Ориона тащат в какую-то в тюремную камеру. Одного. И это причиняет боль каждой частичке меня.

— Я собираюсь задать вам несколько вопросов, мисс Вега, — холодно сказала она. — И вы будете отвечать на них кратко, вы меня понимаете? Я не хочу слушать ваши объяснения, они предназначены Суду. Что мне действительно нужно, так это получить четкое представление о том, какой ущерб это нанесет нашей школе.

Мое горло сжалось, и я выдавила из себя слова:

— Да, директор.

— Как давно у вас роман с профессором Орионом? — спросила она с резкой ноткой ярости в голосе.

Я прикусила язык, отказываясь что-либо подтверждать, пока не узнаю, что было на этом видео. Слеза скатилась по моей щеке, и я быстро вытерла ее.

Ее спина раздраженно выпрямилась, но она не обернулась.

— Он заставил тебя вступить с ним в сексуальные отношения? — спросила она, и ее голос внезапно наполнился сочувствием, как будто только что осознала такую возможность.

— Нет, — немедленно прорычала я.

Что бы ни случилось, я никогда не позволю никому думать, что он принудил меня к этому. Я бы кричала об этом с каждой вершины Соларии, если бы пришлось. Я люблю его. И он тоже любит меня. Но в тот момент это стало казаться невозможным. Это было похоже на красивый сон, который я нарисовала. Мы вдвоем, учитель и ученица, делаем все возможное. Когда это вообще работало?

— Вам известно о законе Солярии, запрещающем учителям вступать в интимные отношения со своими учениками? — Она обернулась, и ее глаза извергли на меня адский огонь. — И знаете ли вы, что в зависимости от того, что выяснится в Суде, вы, возможно, поставили под сомнение свое положение в этой школе?

Я судорожно вздохнула, но она продолжила, прежде чем я успела ответить, хлопнув руками по столу и свирепо уставившись на меня.

— Вы понимаете серьезность этой ситуации, мисс Вега?! — прогремела она, и я кивнула, вытирая мокрые дорожки со щек, стараясь не развалиться на части.

Она замолчала, рассматривая меня своими мягкими голубыми глазами, которые в данный момент казались острыми, как бритвы.

— Я приму решение о твоем месте в Зодиаке после того, как состоится суд.

Я кивнула, страх глубоко засел в моей груди. Потеря Ориона была худшей вещью в мире, но потерять свое место здесь тоже. Мой дом. Это немыслимо.

— Что будет с Лэнсом? — прошептала я, мои руки сжались в кулаки, когда тени выползли из темной ямы внутри меня и предложили похоронить боль. Но я бы им этого не позволила. Даже сейчас, когда боль внутри меня заставляет хотеть утонуть в их успокаивающих объятиях. Мне нужна была ее острота, чтобы вести войну. Я собираюсь вцепиться в каждую ядовитую каплю и направить ее на парня, который все это устроил. На Оборотня, который решил уничтожить меня в тот момент, когда я прибыла в академию. И он, видимо, обрёл способ сделать это.

Нова одарила меня холодным взглядом, который пробрал меня до глубины души.

— Ему больше не рады в моей школе. И ему повезет, если он не попадет в тюрьму.

— Тюрьму? — эхом отозвалась я, ужас скрутил мои вены. — Я знаю, что он нарушил закон, но он не плохой человек…

— Суд Солярии точно решит, что он за человек, мисс Вега, — сказала Нова, оттопырив верхнюю губу. — Лэнс Орион был хорошим коллегой, потрясающим учителем, но он предпочел пренебречь своей престижной работой в пользу того, чтобы трахнуть студентку. У меня нет никакой жалости к этому.

Эти резкие слова, вырвавшиеся из ее уст, заставили меня замолчать. Затем она указала на дверь, выглядя горько разочарованной во мне, когда перевела взгляд на стену.

Я поднялась со своего места, дрожа всем телом, когда открыла дверь и вышла в коридор. Руки Тори обняли меня, а я развалилась на части. Каждая частичка силы внутри меня растворилась в ничто, и я провалился в самую глубокую яму отчаяния, которую когда-либо знала.

Тори

Я пролежала, свернувшись калачиком, в постели с Дарси всю ночь, пока она плакала и бушевала, но в конце концов замолчала. Она не спала. Ни одна из нас не смогла, но хотя бы мы были вместе. И я не уверена, что могу предложить ей прямо сейчас.

В комнате вокруг нас медленно светлело, но я просто оставалась с ней в объятиях, пока она, наконец, не пошевелилась.

— Дариус разберется, — пробормотала я в тысячный раз. — Орион — его Хранитель. Даже Лайонел поможет, я уверена.

— Даже если у них получится, как я буду с ним? — спросила Дарси ровным голосом, который звучал так непохоже на нее, что я отодвинулась посмотреть на нее.

Ее зеленые глаза были тусклыми и безжизненными, а также опухшими и налитыми кровью от ночи, проведенной в слезах, но сжатый подбородок был упрям и сердит. Вчера она пропустила все уроки, и я осталась с ней, зная, что она не в состоянии сейчас смотреть миру в лицо.