– Уморилась девонька, – констатировала старушка, замотала мой палец пластырем и отправила в спальню. – Позову, как все на столе будет. Кыш, кыш!

Но как баб Валя меня звала, я потом уже не услышала, поскольку заснула сном младенца крепко и без сновидений.

Наконец наступил тот знаменательный день, когда мужики – главные специалисты – сдали мне свои заявки, без ошибок, без отмазок и откровенного бреда. Во славу сего события мое королевское величество сменило гнев на милость и решило поехать в поле с агрономом. Тот от радости чуть чаем не поперхнулся, которым я его любезно потчевала.

– Отлично, – улыбнулась я. – Завтра с утра Матиз инженер заберет в гараж, и можете меня из конторы прихватить. Только бензовоз обеспечьте, пожалуйста.

– Будет сделано, Евгения Николаевна, – отрапортовал он и ушел по своим агрономическим делам.

На следующий день инженер, как обещал, отогнал Белочку менять ей расходники, а мы с агрономом уехали на поле. День стоял не просто жаркий, а удушающе жаркий. Сколько лет работаю, никак не могу привыкнуть к пыли проселочных дорог. Уж лучше навоз, ей богу!

Добрались довольно быстро. С ветерком. Агроном лихо гнал свою старенькую «Ниву», еле вписываясь в повороты. Я чуть не поседела от страха, пока доехали. Так рефлекторно и жала правой ногой на отсутствующие тормоза.

– Вот он, Николавна, – мужчина указал на большой красный импортный трактор, что тихонько ковырялся на кукурузном поле.

– Это он междурядку делает? – удивилась я.

– Угу, – подтвердил агроном.

Недоуменно присмотрелась и поняла, что так напрягает.

– А чего культиватор такой маленький?

– Так нет другого.

– Так трактор поменьше подберите! – воскликнула я, начиная злиться.

– Нету, – развел руками мужчина и в ответ на мой негодующий взгляд продолжил, – закупками техники занимались городские начальники. Все наши заявки раскритиковали – говорят, прошлый век. Вот и накупили этих махин, – кивок на красный трактор, – а то, что нам под них цеплять нечего, никто не подумал. Вот и выкручиваемся, как можем.

– Пипец, – других слов у меня не было. – Ладно, пойдемте делать замеры. Сажень взяли?

Агроном кивнул, и мы пошли навстречу трактору.

Нужно отдать должное Сергею Ивановичу, так звали агронома, – не тупил, не зависал и все выполнял четко, согласно указаниям. И, когда я уже почти заканчивала, – оставалось только бак соляркой залить до полного, на горизонте появилась белая машина. Стояла я на небольшой лестнице, что ведет в кабину трактора, то есть достаточно высоко, что бы определить, что к нам пожаловал директор. Вот что ему в кожаном кресле не сидится?! Сидел бы, да бумажки перекладывал – нервы успокаивает…

Отвернулась и стала внимательно следить за соляркой, медленно сливающейся с пистолета в бак.

– Трудитесь, Серега? – услышала за спиной.

– Работаем, – весело поправил агроном.

А дальше раздалось уже ожидаемое:

– Евгения Николаевна, могу я узнать, почему вы не на рабочем месте?

Тихонько вздохнула. Вот чего он ко мне придирается?! Оборачиваюсь и внимательно смотрю на начальство. Он опять в белом костюме.

– И почему вы в таком виде?! – продолжает пыхтеть он, совершенно зря, между прочим.

Вид у меня был и вправду не рабочий. Кроссовки, короткие зеленые шорты, белая майка без рукавов и бейсболка. Но не в деловом же костюме по тракторам лазить. Сначала хотела возмутиться, но сдержалась и просто с сарказмом ответила:

– Надеть больше нечего. Зарплату я еще не получала.

Васьковы глаза угрожающе сузились. И чего он с утра такой нервный? Недоперепил вчера? Уточнять не решилась.

Бак к тому времени заправился, и я, осторожно придерживая пистолет, развернулась. Пора спускаться с трактора на землю.

– Подержите секундочку. Спускаюсь.

Протянула пистолет со шлангом слегка офигевшему от такого произвола Луганскому. Он его безропотно взял со странным выражением лица. Ну да! Я ж спиной повернулась, спускаясь. Наверное, вид сзади у меня, что надо. Легко спрыгнула на землю, отряхиваясь, и поспешила к бензовозу с тетрадкой под мышкой. Обогнула слегка зависшего Васька и заметила, что с пистолета ему на ботинок капает. А ботинки у него замшевые. Сомневаюсь, что отчистится.

– Вы мне опять обувь испортили! – взревел он.