Проспаться было сложно. Боль в мышцах усилилась, а в глаза словно мешок песка насыпали. Первое, что вижу — погруженную в полумрак палату и сидящую в кресле маму, на урках которой мой сын.

— Привет, милая, — улыбается она. — Как ты себя чувствуешь?

— Будто меня поезд переехал, — честно отвечаю я, приподнимаясь на кровати. — Где все остальные?

— Спустились вниз, раздобыть что-нибудь поесть. Смотри, что тебе принесли, — кивает она куда-то в сторону.

На столе у кровати стоит огромный букет в крафтовой бумаге. Протягиваю руку и достаю торчащий квадратик картона. «Спасибо за сына. До встречи завтра. Д.».

Мог и не подписывать.

— Они без запаха, поэтому доктор разрешил оставить. Он заходил, пока ты спала, осматривал малыша.

— Все в порядке?

— Конечно, — вновь улыбается мама и подходит, передавая мне сына. — Ты определилась с именем? Эмили сказала, что первый вариант отпадает.

— Что еще Эмили рассказала? — невозмутимо интересуюсь, прикладывая сына к груди.

— Ты злишься?

— Нет, конечно. Не придется вновь повторять рассказ. — Глажу малыша по волосам, наблюдая как пухлые губки, обхватив сосок, с наслаждением причмокивают. — Интересно, молоко уже появилось?

— Не думаю, обычно оно приходит на вторые сутки. Но ему и молозива хватит.

Киваю, продолжая любоваться таким непривычным для меня зрелищем. Неожиданно в голову приходит идея.

— Харви. Харви Бейкер. В честь дедушки.

— Бейкер? — удивляется мама, но перехватив мой взгляд, ничего не спрашивает.

— Если Дэн захочет дать ему свою фамилию, то подойдет и двойной вариант. Но в первую очередь этот малыш — Бейкер.

Мама не возражает и меняет тему, рассказывая, как отец отреагировал на звонок Эмили и чуть не арендовал частный самолет, чтобы добраться до меня в кратчайшие сроки. При наружной холодности Джона Бейкера никто не может сказать, что он плохой отец — нам с сестрой досталось много родительской любви и внимания.

Через двадцать минут в палате становится тесно от вернувшихся из буфета посетителей. Папа крепко обнимает меня, благодаря за такого очаровательного внука, Джейден вручает мне поднос с ужином, за что получает благодарный поцелуй в щеку.

— Как прошло открытие? — спрашиваю я парня, накалывая на вилку кусочек картошки из рагу.

— Я ожидал гораздо меньше людей, если честно, — радостно улыбается он, наблюдая за Эмили, которая стоит рядом с мамой и воркует над Харви. — Спасибо за успешную рекламную компанию, твой спец — действительно спец. Собственно, мне нужно возвращаться и проконтролировать окончание первой смены, я заехал поздравить и посмотреть на «Боже, Джейден, это самый прекрасный младенец на свете!».

Эми слышит его слова и улыбается:

— Потому что это действительно так. Или ты хочешь поспорить?

— Я мало разбираюсь в детской теме, — отшучивается Джей.

— Это пока, — не могу сдержаться я от подколки, — а потом родится твой ребенок и ты с закрытыми глазами сможешь выбрать нужный подгузник и сотни других.

— По запаху? — округляет глаза парень.

— Дурак, она же про те говорит, которые на полках в магазинах, — смеется сестра.

Затем все семейство прощается с новым членом. Родители едут в отель, Эми и Джейден — в ресторан. Мы с Харви остаемся наедине, как раз приходит время кормления. Я с трепетом прижимаю малыша к груди, перебираю короткие черные волоски на макушке, вдыхаю этот необычный и самый родной запах на свете.

В два часа ночи прекрасный младенец превращается в такого крикуна, что на шум сразу же прибегает дежурная медсестра. Вдвоем мы успокаиваем Харви, которого, судя по всему, мучает животик, и я без сил снова падаю на постель.

Через час концерт повторился.

И еще через час.

И снова.

Поэтому рано утром, когда в палату вошел выспавшийся Дэн, я была готова убивать.

ДЭН

Я усаживаю Элен в автомобиль и храню молчание до самого дома, врубив на полную громкость музыку. Девушка явно от этого не в восторге, но возражать не решается и обиженно отворачивается к окну. Отлично.

Загнав машину в гараж, иду на кухню и достаю из холодильника бутылку холодного пива. К черту дела, ехать куда-то я сегодня больше не планирую. Делаю первый глоток, изучающе смотрю на замершую в дверях Элен.

— Ну и что это был за спектакль?

Она пожимает плечами.

— Нет уж, дорогая, давай обсудим. Я понимаю, что ты таким образом обозначила свою территорию, но я, кажется, предельно ясно дал понять, что тебе нет смысла волноваться. Кейт — мать моего ребенка, не более того.

— Еще не факт, — фыркает Эл, отшвыривая сумку в сторону. Я провожаю ее взглядом.

— Подними.

Она растерянно моргает, не понимая моей реакции. Вздыхаю и терпеливо поясняю:

— Эта сумка стоит полторы тысячи баксов, которые я заработал весьма нелегким трудом. Ты второй раз за день обращаешься с ней, как с… Черт, Эл, ну неужели я действительно должен это объяснять?

С самым недовольным выражением лица Элен поднимает сумку и кладет ее на стол. Закатываю глаза, но снова читать нотации не хочется. События сегодняшнего дня меня вымотали.