Играют? И это я тоже не исключала.

И тут же откидывала данную мысль, хоронила где-то на задворках. Я возьму от этих отношений все, что можно взять. Каждый ласковый взгляд, запомню каждое прикосновение и каждую секунду, когда они проявляют заботу.

Подгоняемая радостным предвкушением встречи и заранее представляя себе улыбку Саши и блеск его глаз о того, что он, наконец, выбрался из тех стен, в которые сам себя и заточил, с толкнулась с кем-то, едва не сбив с ног.

— Ох, Иринка, прости — прости, — я рассматривала подругу на предмет синяков и прочих увечий, что могла нанести в спешке.

— Ничего, вроде жива, — выдохнула подруга и продолжила, — ты куда так несешься?

— С Сашей встречаюсь, — ответила, улыбаясь от уха до уха.

— Где? — Не поверила, видимо, Ирина.

— В парке, который недалеко от нашего дома..

— А как он туда доберется? Внезапно встал и пошел? — Неприятно-издевательски усмехнулась Ирина.

— Нет, его друзья привезти должны, вернее, помочь ему добраться. — О том, что встречаюсь я не только с Сашей, а иду на пикник со всеми своими. а, черт, я даже не знаю, как их назвать правильно, скромно умалчивала. — До кафе, помнишь, в нем еще замечательные вафли с фруктами подают?

— Помню — помню, ну давай, хорошего вечера, мне еще с бумагами надо закончить. — Ирина попрощалась со мной и начала искать какой-то номер в памяти телефона, уже отходя в сторону.

Я же понеслась дальше.

У входа в парк в это время был пустынно, не потому что поздно, а из-за жары. Обычно толпа начинала собираться ближе к восьми, когда воздух становился хоть и более влажным и удушливым, но сверху уже не пекло и поднимающийся легкий ветерок приятно освежал.

Это будет только через час-полтора, сейчас же жара не давала спокойно бродить по тихим аллейкам и только на главной из них, на лавочках, под сенью деревьев, расположились мамы с колясками, с увлечением делящиеся всеми прелестями жизни после родов.

Я свернула на знакомую тропинку, срезая путь и спеша туда, где меня уже ждут, судя по нетерпеливой смс-ке, пришедшей от Тима.

— Алло, — ответила на раздавшийся вслед за сообщением, звонок. — Тим, я уже бегу, скоро буду.

— Ты как идешь? Я выйду навстречу.

— Если от фонтана, лицом к барышне, пойти направо. После третьей лавочки слева будет неприметная тропинка, вот по ней спускаюсь.

— Понял, встречу и надаю по попе за то, что чигирями ходишь. — Угрожающе пророкотал баритон в телефоне. Но в голосе не было угрозы, а вот обещание “наказать” было и отнюдь не ладошкой по попе.

— А тебе бы только предлог найти, пеня за попу помацать, — хмыкнула я.

Что ответил на провокацию Тим не услышала. Телефон внезапно вырвали из рук, одновременно с этим обездвиживая и закрывая неприятно-солоноватой лапищей мне рот.

— Пикнешь, урою. Поняла? — Тихо прошипели на ухо.

Их было двое. Один, чьего лица я по понятным причинам не могла видеть, но спиной ощущала мощное высокое тело, и второй — такой же шкафообразный великан.

Он рассматривал меня с легким интересом, который не доставлял ни капли удовольствия и не поднимал самооценку.

— Что стоишь, делом займись. — Опять зашипел тот, что держал меня.

Второй лениво покачался с пятки на носок.

— Избить всегда успеем. Я думаю, может позабавиться для начала другим способом?

Меня затрясло, пусть лучше бьют. Пусть изобьют до потери сознания, но не насилие. Этого я просто не переживу.

Только не это.

Не снова.

По щекам полились слезы бессилия, а по ногам зашарили горячие мерзкие ручищи, задирая узкую юбку и пытаясь раздвинуть бедра в стороны.

Я отчаянно замычала и забилась в жестких руках. Этого просто не может быть. Просто не может. Судя по сдавленному оху — попала куда-то, каблук впился в плоть и я начала извиваться еще сильнее, пытаясь вырваться.

— Ах, ты ж, сука! — Мужчина, которому я попала по ноге каблуком, замахнулся, растратив все свое желание поиметь.

Я зажмурилась и сжалась в ожидании удара, уже чувствуя движение воздуха от резкого движения приближающегося кулака.

Но удара не случилось. Хруст, крик боли, удар тела о землю.

— Отпусти ее. — Холодный голос Тима морозил воздух. Он стоял напротив с лицом, искаженным яростью. Таким Тима мне не приходилось видеть. Мой ласковый, немного отстраненный и молчаливый мужчина превратился в берсерка. Тварь, которая только что по мне шарила, валялась неподалеку, подвывая и пытаясь собрать конечности в кучу, кажется, Тим сломал уроду руку.

— Ага, щаз… — Я услышала щелчок, но нож не успел даже прикоснуться к моим ребрам, не то, что навредить. Движения Тима были настолько стремительными, что напоминали движения вампиров из фильма “Сумерки”.