Глеб, открывший было рот для возмущения, прищурил глаза и перевел взгляд на меня. Я, не скрываясь, смотрела тяжело в ответ, пытаясь вложить во взгляд весь спектр неприятных эмоций, которые испытывала сама.

— Так чего мы сидим тут тогда? — Еще и в вину всем поставил, первым поднимаясь с одной из скамеек, стоящих недалеко от того самого кафе.

— Садись… — Это уже со стороны Саши.

— Куда? — Не сразу поняла я о чем он вообще.

— Куда-куда, сюда — он потянул меня за руку, усаживая на себя сверху.

— Саша, ты с ума сошел, это же неприлично, и тяжело. и неприлично! — От неловкости ситуации я начала напрягаться и повторяться.

Мужчина меня приобнял, прижимая к себе и утыкаясь в спину лбом.

— Тяжело тебе что ли? — Тихо спросил он, согревая своим дыханием.

И я поняла. Не ради меня. Ему было комфортно вот так, когда на него не смотрели с жалостью, а скорее на меня с недоумением. Впрочем, с меня не убудет, а нам идти сейчас туда, где много людей и много взглядов… И позже их будет еще больше. А он к ним не привык. Спеша расквитаться со всем миром забыл, как этот мир сложно относится к людям с проблемами.

Я поерзала на Сашиных коленях, стараясь устроиться поудобней. Таким образом, чтобы не мешать обзору и не слишком давить на конечности, уже, наверное, и забывшие о физических нагрузках.

Так мы и “закатились” в приветливо распахнутые двери. Саша сверху на коляске, я сверху на нем. А по бокам от нас два “охранника”, с холодными глазами и следами непростой и бурной жизни на лицах.

Кап-кап… Кап. Кап-кап.

Кажется, надо вызывать мастера. Воду выключила еще минут десять назад, а из крана продолжало капать. Пока что звук не вызывал отторжения, когда прозрачные водяные шарики с забавным плюхом опускались в уже начинающую остывать воду. Но если капать будет непосредственно на металлическую емкость — сразу же звук начнет нервировать.

Сегодня вода не помогала. Мыло с мочалкой и горячая, едва не обжигающая жидкость, в которую погружено мое тело, не давали ожидаемого облегчения.

И виной тому был не вечер, который я провела с ребятами. Как раз он оказался прекрасен. Мужчины в спокойной, но не домашней обстановке раскрывались с совершенно других сторон. Обычно холодный, резкий и настороженный Глеб, сумел хоть и не сильно, но расслабиться. Он развалился на кресле и большей частью смотрел на озеро, время от времени лениво прикладываясь к бокалу. То, что этот мужчина предпочитает вино крепким спиртным напиткам, удивляло. Не соответствовало. Но на мое удивление Саша со смехом заявил:

— Белый не отказывается от всего горючего. Смотря с кем пьет.

На что Глеб лениво усмехнулся и с такой быстротой запулил узкоглазому в лоб шариком из влажной салфетки, что тот не успел увернуться.

— Теряешь хватку… — прокомментировал ситуацию Тим. В отличие от нас всех он не пил, ссылаясь на то, что ему еще за руль. А сам незаметно сканировал окружающую обстановку, время от времени вклиниваясь в разговор с едкими комментариями, вызывающими взрывы смеха.

— Тим, а какое у тебя образование? — Наконец, не выдержала я. Слишком умен, слишком отточена речь…Тим вообще весь был слишком.

Саша с Глебом переглянулись. Тим же невозмутимо ответил:

— Никакого… Не сложилось у меня с образованием. — Скупая улыбка только убедила меня в том, что сказана всего половина правды. И больше навряд ли сообщат.

Я вопросительно посмотрела в глаза Саши, за столиком он отпустил меня со своих коленей, но только на стоящий рядом стул и тут же притянул к себе, обвивая одной рукой.

Так я и сидела, прижатая к его боку, время от времени выпутываясь из объятий, чтобы выпрямиться и размять затекшие мышцы, да только ненадолго. Саша быстро спохватывался и притягивал к себе.

Во взгляде Саши не было ответа на невысказанный вопрос. Он улыбнулся и подмигнул, оставляя легкий поцелуй с привкусом шашлыка, табака и виски на моих губах.

Не смотря на все мои страхи, наша кампания оказалась на глазах у посетителей всего на несколько минут, затем нас проводили на закрытую с двух сторон — сзади и справа — веранду, выходящую на самый берег пруда. С третьей стороны оказалась аналогичная веранда, от нее нас отделяла прозрачная сетка, вся заплетенная какой-то лианой. Растение настолько плотно заросло, что создавало весьма полноценную преграду от любопытных взглядов. Но их пока что и не было. Соседняя веранда пустовала.

Так мы и сидели, неспешно беседуя, наслаждаясь покоем и уединенностью, прохладой, сопровождающей закат.

Но стоило вернуться домой, в свою квартиру, как воспоминания о нападении нахлынули, завертели, отправляя в черный омут. Сил сопротивляться ему почти не осталось. Так и смотрела с тоской на падающие капли. Приятная цитрусовая свежесть геля для душа не бодрила, мочалка, вот незадача, не оттирала следы грубых, насильственных и от этого еще более отвратительных прикосновений.

Отключиться, забыть, удалить… Этого требовал мозг, этого требовала живая сущность, называемая душой, об этом мечтало тело.