Теперь журналист уже внимательнее рассматривал каждое фото, увеличивая их на нужном участке: вот, из-за возвышения показались любопытные глаза, и кошка, принюхиваясь, вытянула голову; вот, мелькнула спина; на следующей — закругленный кончик хвоста, но ни на один кадр животное не попало целиком. Раджит сцепил руки за головой, откинулся на спинку кресла и задумался: «Можно написать ужасную, холодящую кровь статью, а к ней будет прилагаться фото с глазами и носом хищника — не тот эффект. Даже если все увеличить и представить обыкновенную пантеру, как монстра, она все равно внушала не ужас, а желание почесать за ушком. Послежу за домом, вдруг она еще появится. По тому как пантера кралась, можно предположить, что она шла целенаправленно к особняку. Но что ее там заинтересовало?»

Раздразненное любопытство и желание сенсации заставили журналиста отложить написание статьи до того времени, пока не получит фотографию хищника во всей опасной красоте.

Из всей коллекции Раджит выбрал самые безобидные фото и отправил их в редакцию.

Оскальзываясь и цепляясь выпущенными когтями за крутой склон, Майра длинными прыжками приближалась к пещере. Проскользнув по темному извилистому коридору, она попала в пыльную комнату. Там, пантера замера и, стараясь сосредоточиться, закрыла глаза. Понадобилось несколько секунд, чтобы справиться с почувствовавшим свободу зверем, вернуть его обратно в подсознание и, выпрямляясь во весь рост, обнаженная девушка переступала на грязном полу босыми ногами. Она торопливо запрыгнула одежду, натягивала кроссовки и убирала в хвост рассыпавшиеся волосы уже на бегу.

— Сахель! Давай скорей… — со сбившимся дыханием крикнула она выскочив из коридора и осеклась.

Посреди гостиной, держа за шнурок покачивающийся камушек и гневно сверкая черными глазами, стоял Ранбир.

Майра захлопнула рот и оглянулась в поисках укрытия — брат не раз устраивал ей трепку, такую, что клочья шерсти летели в разные стороны. В пустой комнате спрятаться было негде, если только вернуться в потайной ход, но это равносильно бегству, и когда Ранбир догонит, а он обязательно догонит, то ей влетит еще и за трусость. Майра вздернула подбородок и с вывозом посмотрела на брата, отметив про себя, что браслет он не снял, а значит, не собирается обращаться, что вселило в нее некоторую уверенность.

— Дай амулет, я хочу принять душ и взяться за уборку, — протягивая руку и едва не жмурясь от страха, попросила Майра.

Ранбир поднял переливающийся под солнечным светом камень на уровень глаз сестры, а потом, медленно убрал в карман форменных брюк.

Майра круглыми от удивления глазами следила, как исчезает ее амулет. Со стороны кухни послышался сокрушенный «ох» Сахеля, а девушка перевела взгляд на лицо брата.

— Ранбир, — голос звучал тихо, все усилия Майра направила на то, чтобы справиться со зверем, — мне завтра в колледж. Ты же знаешь, я не смогу выйти из дома без камня.

— Об этом надо было думать раньше, сестренка, — чуть ли не ласково сказал он. Ранбир видел просительный взгляд Майры и не хотел так с ней поступать, но девчонка должна понять, чем чревато ее безрассудство. Одним широким шагом оказавшись рядом, он схватил сестру за запястье и притянул к себе, так, чтобы ее глаза оказались напротив его. — Ты понимаешь в каком щекотливом положении мы находимся? Оказалось, что я работаю с одним из этих собак. Он тоже мог меня почувствовать, а что делает моя сестра? Разгуливает около дома в облике пантеры! Тебя могли увидеть и по городу поползут слухи, что в окрестностях появились хищники. Они смогут сложить два и два, и понять кто мы есть такие и зачем здесь появились. Если хотим отомстить и выжить, то необходимо соблюдать предельную осторожность. Запомни это. А пока, посиди дома и подумай, — не обращая внимания на округлившиеся от неверия глаза сестры, он похлопал себя по карману, где лежал ее амулет. — А сейчас, давай обедать. Силы тебе понадобятся.

Тем же вечером, в доме Прамара состоялся семейный совет. Сам Аниш Прамара сидел в глубоком молочно-белом замшевом кресле и, покусывая дужку очков, смотрел на собравшееся семейство.

Абхи — красавица-дочь, его гордость, в бледно-голубом домашнем шальвар-камизе и расшитых джути, стояла по другую сторону камина и раздраженно переставляла стоящие на нем безделушки.

Викрам — старший сын и надежда — сидел в центре комнаты рядом с матерью, дядей и тетей в окружении непоседливых, а сейчас притихших, рассевшихся на подлокотниках диванов, кресел или расположившихся прямо на полу кузенов, и внимательно смотрел на отца, приготовившись запомнить каждое его слово.

Маниш притаился в нише, наполовину скрытой тяжелыми портьерами, по своему обыкновению уткнувшись в книгу. То ли читал, то ли, оставаясь незаметным, наблюдал — Аниш так и не смог понять его.

— Значит, я не ошибся, — разнесся по комнате звучный голос, и все домочадцы повернулись к главе семьи. — Приезжий — тот самый Сисодия, что здесь жили, и поселился он в сгоревшем доме. Помнится, у них был сын. Я думал, что он сгорел в пожаре, по-видимому — выжил. А сейчас вернулся. Зачем? Знает ли он историю своей семьи? — медленно, как будто сам с собой, говорил Аниш.

— Отец, его надо уничтожить, как можно скорее, пока он ничего не понял. Атакуем внезапно. Живет он на отшибе. Нападение диких зверей — обычное дело, — подавшись к отцу, выпалил Викрам.

— Да! Да! Сегодня же ночью, все вместе пойдем! — перебивая друг друга, загалдели кузены.

— Тихо! — не повышая голоса, но так властно сказал Аниш, что все мигом замолкли. — Мы не знаем один он или нет.

— Девчонка еще есть, — фыркнула Абхи и раздраженно дернула головой.

— Еще и девушка, — посмотрев на дочь, подтвердил Аниш. — Зачем ты с ней поссорилась? Хоть я и очень сомневаюсь, что это простое совпадение, но необходимо убедиться, что они связаны и кем она ему приходится. Судя по всему, девушка очень молода. Она рождена такой или обращена. Если обращена, то можем избавиться от новичка и не прибегая к крайним мерам, просто испортив ему репутацию. Тебе придется с ней подружиться, чтобы все это выяснить. Узнаешь, где живет, побываешь дома, в общем, сама поймешь, что необходимо сделать.