Марк постучал в дверь. Им открыл высокий мужчина в черном лапсердаке до колен. Из-под черной широкополой шляпы затейливо вились рыжие пейсы.

– Шалом, Лейбович! – радостно воскликнул Марк.

– Ой, вэй! Не думал, что скажу это, но лучше бы ты, Марк, был налоговой инспекцией, – проворчал мужчина по-русски, но с сильным акцентом, растягивая слова.

– Я так не думаю! – ещё радостнее сказал Марк. – Потому что если мы с налоговой вскроем пол только в твоей спальне, то из него до потолка ударит фонтан денег. А если во всей квартире, Израиль затопит деньгами полностью

– Ой, тише! Чего ты орешь, бандит? – у Лейбовича даже глаз задергался. – Это же все для нашей ешивы. Ты знаешь, сколько детей из бедных семей там учатся бесплатно и на полном пансионе, включая четырёхразовое питание? Я так налоговой и скажу. Так что гуляй отсюда.

– А про квартиру в Тель-Авиве, которую ты сдаешь и которая записана на бабушку жены, чтобы не платить налоги, тоже скажешь? – прищурился Марк.

– А если бог даёт девять детей, так он даёт и на детей, – скромно потупился Лейбович.

– В декларации для налоговой ты, Лейбович, так и пишешь, что бог велел не платить ровно восемьдесят процентов налогов?

– Что за антисемитская математика? – возмутился Лейбович. – Всего лишь несчастные сорок процентов детям на хлеб и учебу. И квартирка – собачья будка фактически.

– Пять комнат, – скромно поправил его Марк.

– Но в ужасном районе, – не сдался Лейбович.

– Самом дорогом в Тель-Авиве, – еще скромнее сказал Марк.

– Метраж, как у скворечника! – возмутился Лейбович.

– Сто восемьдесят квадратных метров, – шепнул Марк.

– Ой, не делай мне нервы! – Лейбович снял шляпу и начал нервно обмахиваться. – Что тебе нужно, бессовестный человек, который считает чужие деньги?

– Пройти, – ответил Марк. – Только и всего. Мы даже ноги вытрем, – он старательно завозил подошвами кроссовок по булыжникам.

– Ты меня в могилу положишь когда-нибудь, и только тогда успокоишься, – вздохнул Лейбович. – Заходите.

Он провел их по длинному коридору на кухню. Возле плиты, на которой шипела сковорода, крутилась женщина в длинном платье и косынке на голове.

– Вы как раз вовремя, – улыбнулась она. – К обеду.

– Спасибо, мы потом как-нибудь, – вежливо ответил Марк.

– Рахель, дорогая, это не гости. Это оккупанты, – страдальчески скривился Лейбович.

Он распахнул дверь кладовки.

– Прошу!

– Сюда? – растерялся Айболит.

Он шагнул в крошечную кладовую, все стены которой были увешаны полками с бесконечными банками, пакетами с мукой, макаронами и прочей бакалеей.

– Мы здесь будем прятаться? – спросила Маша.

Марк молча погладил полку и она вдруг отъехала в сторону, открывая проход и лестницу, ведущую вниз.

– Счастливого пути! Вот вам фонари, – Лейбович сунул им в руки фонари, – и ключи. Они помечены. На каждой номер нужной двери. Марк, вернешь потом, – он вышел в кухню и закрыл дверь кладовой.

– Позвони им всем, чтобы не пугались! – крикнул Марк ему вслед.

– Хрена тебе лысого, еврейский бандит! – визгливым голосом прокричал Лейбович из-за двери. – Буду я еще деньги на звонки тратить.

– А к кофе я люблю рогалики! – еще громче заорал Марк. – И чтоб свежие!

Из-за двери послышалась длинная тирада на языке идиш.

Айболит по интонации понял, что ничего хорошего в ней нет, но все же спросил Марка:

– Это идиш, да? Помню, в нашем общем детстве твоя мама на нем разговаривала.

– Ага, – согласился Марк. – Он самый, идиш. Этот пейсатый засранец сейчас с педантичностью ученого перечислил все неформальные и незаконные половые связи, в которые вступали все мои предки по женской линии. Ну ничего! Мы с ним еще сочтемся! Я ему покажу, у кого бабушка работала верхней частью тела в одесском порту, потому что к задней так никто и не смог пристроиться ввиду ее больших размеров!

Марк зажег фонарь и первым спустился по старинным, вырубленным из камня ступеням.

– Мамочки, что это? – в ужасе прошептала Маша.

– Продолжение графа Монте-Кристо, – Айболит подхватил ее подмышки, помогая спуститься.

Они очутились в длинном коридоре.

– За мной! – Марк уверенно направился вперед.

Они прошли метров сто и оказались в тупике перед дверью со ржавой решеткой. На решётке болталась медная бляшка с выбитой цифрой "1". Марк перебрал ключи на связке, нашел нужный и вставил в замок. Сразу за дверью начиналась лестница. Они поднялись по ней. Марк приготовился постучать, но не успел. Дверь распахнулась. На пороге стоял молодой мужчина в таком же лапсердаке, как у Лейбовича.