Тарин шла по коридору. Конечно, это то, чего она и хотела: уставать настолько, чтобы начинать засыпать еще только подходя к кровати. Не думать. Не вспоминать. Не воссоздавать в воображении снова и снова этих картин. Но концентрироваться на плане лекции или практического занятия было намного труднее, если в голове стоял шум, а глаза закрывались сами собой. Конечно, на нового работника обычно перекладывают много обязанностей, и она была к этому готова. Вот только с изнанкой системы образования она столкнулась в своей жизни в первый раз.

– Но зато и в последний, – сказала она себе, поворачивая ручку двери. – Больше в преподавание – ни ногой.

Ректор сидел не за письменным столом, как в прошлую их встречу, а на кожаном диване возле одного из окон.

– Добрый вечер, профессор, – кивнула ему Тарин.

– Добрый. Проходи, – засуетился мужчина. – Хочешь чаю? Я позвоню секретарю.

– Спасибо, не нужно ее утруждать.

– Присядь, пожалуйста. Как твои дела? Я слышал, ты провела отличный первое занятие. Хотел тебя поздравить.

– Вы мне льстите, профессор. Впрочем, о моем первом занятии стоит спросить у вашего заместителя. Ей виднее.

– Не стоит быть такой колючей со мной, Тарин. Я ведь переживаю за тебя. Может, у тебя есть какие-либо трудности? Я могу чем-нибудь помочь?

– У меня есть вопрос, да, – девушка прищурила глаза, пристально вглядываясь в лицо отца. – Когда ты приехал ко мне в последний раз и стал говорить, что в твоем колледже неожиданно уволился преподаватель биологии, что ты не знаешь, что делать, ты был со мной честен? Ты стал уговаривать меня выручить тебя и приехать хотя бы на один семестр, потому что в середине учебного года найти хорошего преподавателя очень трудно. Это была правда?

– Да, это правда, – ректор взглянул на нее в ответ. – Не знаю, что тебе рассказали, но тот преподаватель был в возрасте и давно уже просился на пенсию, а мне было некем его заменить. Конечно, он мог подождать моего решения до конца этого учебного года, и уходить так срочно ему не было необходимости. Тут я схитрил, – он достал из кармана платок и стал протирать очки, – Но это был мой шанс. Я не мог смотреть, как ты буквально таешь на глазах. Еще пару месяцев такой жизни, и от тебя остались бы только одни глазищи. Я уверен, ты и сама понимала, что эти стены тебя просто душили, что проходя по тем же коридорам, по которым… в общем, я просто дал тебе возможность уехать из университета. Если я был не прав, скажи мне.

Тарин молчала.

– Я понимаю, что прошлого не вернуть, и никогда я не восполню тебе того, что должен был дать, пока ты росла. Я не жду, что ты меня простишь. Но я беспокоюсь о тебе. И постараюсь сделать все, что в моих силах, чтобы облегчить твою боль.

– Ты можешь достать для меня материалы по делу? – девушка старалась говорить как можно спокойнее.

– Нет, – ректор покачал головой. – Но даже если бы и мог, я бы этого не сделал. Тебе не следует это видеть. Их уже не вернуть. Но я обещаю тебе, что его обязательно найдут.

– Тогда ответ на твой вопрос – тоже нет. Ты больше ничем не можешь мне помочь, – девушка поднялась с дивана и направилась к выходу. – Чтобы ты знал, – обернулась она, – я не затаила на тебя обиду. Я просто привыкла считать, что у меня нет отца.

Выйдя из кабинета, Тарин направилась в общежитие, чтобы хоть немного успеть отдохнуть: сегодня ей предстояло в первый раз дежурить.

Перед выходом в комнату заглянула Марта:

– Одевайся потеплее, милая моя, снаружи поднялся ветер. Держи, я тут принесла тебе кофту, – она протянула Тарин серый кардиган. – Сама связала. Надо ведь чем-то заниматься. Этот старый дурень из общежития напротив до сих пор дуется, что я выиграла у него три раза подряд, – старушка озорно тряхнула головой.

– Спасибо большое.

– И вот еще, возьми-ка. В этом термосе чай, лучше которого ты еще не пробовала, вот увидишь. Я сама собирала на поляне у озера душицу, чабрец, зверобой, ромашку, а у этого индюка выпросила из оранжереи мяту и еще кой-чего по мелочи. Когда я его завариваю, все девчонки по этажу ко мне на чай сбегаются.

– Спасибо, Марта, – Тарин протянула руку. – Только почему же вы так несправедливы к Виктору? По-моему, у него нет ничего общего с… индюком, – смущенно улыбнулась она.

– Да ты присмотрись к нему хорошенько-то: важный такой, даже не здоровается толком, головой кивнет – и на том спасибо. Вечно что-то вынюхивает ходит у общежитий, постоянно цепляется то к студентам, то к работникам. Даже когда у себя сидит, постоянно из окна выглядывает, оно вон там, как раз на аллею выходит. Уборщиц моих застращал совсем, хуже Артура, честное слово! Так тот хоть зарплату за это получает, заместитель по хозчасти как-никак. Ты с кем дежуришь-то, забыла спросить?

– Как раз с Виктором.