– Оригинально, – усмехнулся он. – Ректор обещал найти опытного педагога, а вместо этого пригласил…вас. И какой тогда смысл был увольнять того безобидного старичка?

– Подождите, насколько мне известно, мой предшественник уволился сам…

– У Вас неверные сведения, – оборвал он девушку. – Можно поинтересоваться, что же Вас привело в эти края? Колледж средней руки рядом с небольшим городком вряд ли заинтересует молодого специалиста, рвущегося покорять жизненные вершины.

– Я похожа на карьеристку?

Мужчина неопределенно передернул плечами.

– Не хотелось бы Вас разочаровывать, но я никуда не рвусь. А почему Вы считаете этот колледж таким уж непримечательным? – сменила она тему. – Насколько я знаю, родители платят хорошие деньги за обучение своих детей здесь. Да и открытые специальности весьма востребованы.

– Не буду спорить.

– Хорошо, если не секрет, тогда зачем ВЫ здесь?

– Чтобы передавать знания следующим поколениям, – буклетная фраза была явно произнесена с иронией.

В возникшей тишине был слышен лишь шум дождя.

– Когда приступаете?

– Через два дня. Заместитель ректора убедительно просила поторопиться.

– Вряд ли здесь уместно слово «просила», – он вновь усмехнулся. – Алису я знаю не первый день. Но вы все правильно делаете. Самое главное – ей не перечить. Лабораторию уже видели? На мой взгляд, вполне сносна, но не более того.

Он с удивлением заметил, что девушка слегка побледнела и ее большие глаза стали вдруг казаться еще больше.

– Нет, пока не видела… Если Вы замещали биологию, может быть, я могу взять у Вас конспекты занятий, чтобы уточнить, на чем Вы остановились? – с живостью перевела она разговор в другое русло.

– Не думаю, что это хорошая идея. Если Вы еще не слышали, каждый преподаватель разрабатывает их сам. От календарного плана я не отклонялся, а это все что Вам необходимо знать.

– Ну что ж, спасибо за информацию, – с долей сарказма отозвалась Тарин. – Не подскажете ли мне, кому я обязана такой любезностью?

– Меня зовут Виктор, – коротко кивнул мужчина. – Но на Вашем месте я бы не иронизировал. Поверьте, такой тесный коллектив как наш, замкнутый на самом себе, еще не раз докажет Вам мою мысль: здесь не стоит никому доверять, да и дружба здесь неуместна. Незачем и начинать.

– Не беспокойтесь. Меньше всего я склонна кому-либо доверять в последнее время, – с горечью отозвалась Тарин и направилась к выходу. – Дождь вроде бы стихает. Спасибо за компанию.

– Можете взять зонт у входа. Он всегда здесь на случай дождя, – произнес Виктор ей вслед.

Столовая произвела на Тарин необычайное впечатление. Она ожидала увидеть скучный казенный интерьер, а вместо этого будто попала в деревенский трактир. После сырого уличного воздуха здесь было тепло и уютно. На беленых стенах выделялись темные деревянные полки со стоящими на них глиняными расписными тарелками и пузатыми стеклянными банками с фасолью и горохом. С потолочных балок свисали ароматные связки сушеных перцев, лука и чеснока, одну из стен украшало панно из спилов дерева. На подоконниках были расставлены глиняные кувшины и мягкие тряпичные куклы в национальных костюмах. А на столах, шершавых, грубых, но основательно сколоченных из дерева, стояли кружки с полевыми цветами.

– Тарин, иди к нам!

Оказывается, Регина уже была здесь. Рядом с ней сидели две женщины.

– Ты, конечно, не знаешь, но обычно преподаватели едят по эту сторону от деревянных колонн, а студенты по другую. Есть тут такое негласное правило, – улыбнулась девушка, пока Тарин присаживалась. – Ну как тебе наша столовая?

– Необыкновенно, – восторженно отозвалась та. – Уютно и по-домашнему. Не думала, что такое возможно в общественном месте. Здорово, что вся мебель из дерева. И вязаные салфетки на столах такие милые.

– Это все наша заведующая столовой старается, – вступила в разговор пожилая дама справа. – Она и готовит замечательно, и столовую держит в чистоте и порядке. Мы еще не знакомы. Лидия, – протянула она руку. – Я мучаю своих студентов литературой, а также не теряю надежды, что когда-нибудь они начнут отличать синонимы от антонимов.

Новая знакомая поразила Тарин прежде всего своим певучим и мягким голосом, словно обволакивающим собеседника. Васильковые глаза смотрели открыто и безмятежно. Держалась она прямо, приборы составила с подноса в четком соответствии с правилами этикета. Именно воспитанность, а не нарочитую заносчивость выдавали все ее движения. Казалось, она с достоинством сможет носить как платье девятнадцатого века, так и комбинезон рабочего.