Потерпев крах и обретя дурную славу, разоблаченный «второкурсник» имел не слишком большой выбор в плане братств, куда бы его могли принять. Строго говоря, такое во всем кампусе было ровно одно – «братство неудачников», состоявшее всего из шести человек, не имевшее своего дома и названное в честь дерева (Acacia). Он сам так описывает его:

«В отличие от больших престижных братств, братство Acacia было крошечным, пытающимся выжить объединением – пестрой группой неудачников, которые собирались вместе и играли в видеоигры. Среди них был ветеран войны в Ираке, который в свои 20 лет имел двоих детей. Парень, известный как старший декан, был мягкотелым любителем накуриться травы, изучавшим математику. Главой братства был невысокий студент-инженер с детским лицом и опытный игрок в покер, который жил за пределами кампуса и работал в местном стрип-клубе. Единственным пледжем, кроме меня, был тощий китаец, изучавший неврологию» [109] .

Философия братства была основана на учении Пифагора. У них даже был свой хейзинг. Во время посвящения, ритуал которого состоял в воспроизведении жизни Пифагора, журналист должен был доказать теорему Пифагора (a2 + b2 = c2) менее чем за три минуты, а затем его заставили поверить, что он ошибся. Это и был хейзинг – вынудить усомниться в том, что ты разбираешься в математике. И никаких «адских ночей» с вывозом в лес или обливанием ледяной водой в подвале.

Братство не устраивало жесткого отсева и было радо кому угодно – ведь с таким составом оно просто боролось за признание национальной штаб-квартиры Acacia, без которого оно не могло считаться его отделением. Никто не приходил на его общие собрания, для которых временно арендовали помещения студенческого центра, никто не хотел заниматься привлечением новых членов.

«…наши усилия по набору оказались мрачным провалом: мы пригласили на нашу первую встречу более ста человек, которых отвергли все остальные братства, и появилось только трое – пара тощих панков, которые явно были там ради бесплатных хот-догов, и китайский студент, который почти не говорил по-английски и, казалось, не знал, что такое братство», – рассказывал Стоун [110] .

Собственно, и все тамошнее братство Acacia было в статусе колонии, а не чаптера – чаптером такой бардак не назовешь. Они были в долгах по страховым выплатам и членским взносам в головную организацию на 7 000 долларов. Из штаб-квартиры к ним регулярно присылали консультантов, которые должны были помочь им взять себя в руки и привести наконец дела в порядок, чтобы колонию не пришлось закрыть. Потратив на это около 20 000 долларов за три года, штаб-квартира сдалась, и колония была закрыта. Но все это не заставило Алекса разочароваться в братстве и людях, которых он встретил, а наоборот. Он понял, что для них дружба, общение и забота друг о друге были гораздо важнее, чем работа по развитию братства как части большой сети. Пусть они и не развивались как лидеры и успешные организаторы, но они нашли настоящих друзей. В этом «братстве неудачников» была душевность, а дружбу с людьми из него журналист продолжил и после окончания своей программы в университете. И, с его слов, такая теплота общения значит зачастую ничуть не меньше, чем престиж лучших из «греческих букв».

Первое сестринство (лат. sororitas; англ. sorority) – Alpha Delta Phi – возникло в 1851 году в Веслианском колледже штата Джорджия [111] . Тогда термин «сороритас» еще не применялся. Женские «греческие» организации называли себя «женскими братствами» (англ. women’s fraternity), поскольку более подходящего названия просто не было. Сам термин sororitas появился значительно позже – только в 1874 году, когда было основано сестринство Gamma Phi Beta. Забавно, что изобрел его мужчина – для Gamma Phi Beta его придумал доктор Фрэнк Смолли, профессор Сиракузского университета [112] .

Основательницы Gamma Phi Beta. Gamma Phi Beta.

Появление первых сестринств было тесно связано с борьбой женщин за равенство в правах с мужчинами. С первых лет своего существования они стали пусть и малым, но противовесом доминированию мужчин в академическом мире. Сестринства боролись с отсутствием самоорганизации в женской среде и пытались расширить границы допустимого для женщин.

Удивительно, но неравенство в правах братств и сестринств сохранилось по сей день – так, по правилам университетов, сестринства часто не могут проводить вечеринки и предлагать алкоголь на своей территории, и им приходится дружить с одним из братств, чтобы проводить мероприятия в его доме. Про то, что сестринства не могут проводить у себя вечеринки, даже сняли целую комедию «Соседи. На тропе войны 2» (англ. Neighbors 2: Sorority Rising). Сохранение этих традиционных гендерных различий в правах организаций приводит к тому, что братства обладают большими возможностями для наращивания социального капитала. Феминистки наших дней утверждают, что это способствует объективации женщин и дает мужчинам дополнительный рычаг влияния на женские сообщества. Но есть и приятная сторона медали – сестринства гораздо реже сталкиваются с проблемами, связанными с хейзингом или нарушениями прав на территории своих домов. Изначально сестринства создавались в противовес братствам, но сегодня они все чаще кооперируются – тем более что с начала XX в. в некоторые братства стали принимать девушек и они стали смешанными (англ. co-ed fraternity).

Члены сестринства Alpha Gamma Delta. Изображение находится в публичном доступе.

Из сестринств вышло огромное количество успешных и знаменитых женщин – в этом плане они не уступают мужским объединениям. До того как стать членом британской королевской семьи, Меган Маркл была членом Kappa Kappa Gamma, с которой у нее связаны теплые воспоминания. Глава IBM Джинни Рометти была президентом Kappa Kappa Gamma, из сестринства вышла и руководитель Oracle Сафра Кац. Первый сенатор-женщина и первый астронавт-женщина состояли в сестринствах, так же как и многие другие женщины, достигшие вершин делового и политического успеха.

В отличие от корпораций Европы, у американских студенческих сообществ, помимо половой сегрегации, была еще и расовая. Рабство в США было отменено в 1865 году после завершения Гражданской войны. До этого об участии чернокожих в получении высшего образования можно было говорить только в северных штатах, но и там афроамериканские студенты были скорее диковинной редкостью, чем равноправными посетителями высших школ. Информация о первом чернокожем выпускнике датируется 1799 годом, им стал Джон Чавис, ветеран Войны за независимость США [113] .