Мы договорились встретиться сегодня вечером в центре, как обычно: поужинать, а потом поехать в мотель. Но теперь я даже не знала, получится ли, ведь если Жанна заболела… Она у него на первом месте, она — жена, а я так… Я никто. Просто любовница.

Хлопнула дверца машины, и “скорая помощь” уехала от коттеджа напротив. Ринат проводил её долгим взглядом, а потом обернулся и посмотрел прямо на меня. Очень серьёзно, без тени улыбки на лице. Мне стало даже не по себе.

Такого я его не знала. Это чужой мужчина. Совершенно незнакомый.

Он постоял так немного, глядя на меня, а затем… подмигнул. И размашисто зашагал обратно к своему дому.

Я не была уверена, что встреча состоится, но всё-таки приехала в назначенное время к ресторану. Вернее, даже чуть раньше: просто сидела в своей машине, барабаня пальцами по рулю и гипнотизируя проезжающие мимо редкие иномарки.

Хотела ли я, чтобы он бросил всё и приехал? Конечно, да! Ведь если он приедет, значит, я ему тоже дорога. Важна не меньше Жанны.

Может, это ужасно эгоистично, но каждый человек в той или иной степени эгоист. Я тоже хочу быть нужной кому-то и до чёртиков устала быть на вторых ролях! У Игоря на первом месте работа, а кто на первом месте у Рината?

Скоро проверим.

Но в назначенное время он не приехал. Я решила, что он всё-таки остался дома с приболевшей женой. Это грустно, досадно, обидно, но это абсолютно логично. Такова роль любовников, и глупо рассчитывать на что-то большее. К тому же ничего "большего" он мне ни разу не предлагал.

Смогу ли я вот так? Обманывать Игоря, засыпать с ним рядом, думая, что происходит там, за стенами спальни соседнего дома…

Внедорожник Рината появился из-за угла тогда, когда я решила уже уехать. И я обрадовалась. Совсем как ребёнок.

Всё-таки я ему нужна.

Я вышла из машины и как обычно дожидалась его у входа в ресторан. Невольно любуясь, как он выбирается из сияющего чёрного "монстра", как небрежно захлопывает дверь и, озираясь по сторонам, быстрым шагом пересекает дорогу в неположенном месте.

— Прости, я опоздал, — бросил он и сразу же приник к моим губам требовательным поцелуем. Я ощутила его руки на своих ягодицах и то, как, к своему стыду, быстро завожусь.

И не только я…

Это странное чувство. Постыдное, но такое греховно-окрыляющее.

— Что с Жанной? — спросила я, когда мы наконец-то оторвались друг от друга.

Я знала, что он не любит говорить о ней, и мне самой не хотелось упоминать сейчас имя его жены, но не спросить я просто не могла. Всё-таки к ним приезжал доктор…

— С ней всё в порядке?

— В полном. Так, порезалась, ничего серьёзного.

Наверное, на моём лице читалось очевидное замешательство, поэтому он решил развеять даже зачатки сомнений:

— В ванной разбилось зеркало, она начала собирать осколки, конечно, поранилась и зачем-то позвонила в “скорую”.

— Зачем-то позвонила?

— Конечно, "зачем-то"! Ведь она могла просто набрать мне! — он был немного взвинчен, даже, наверное, раздражён. — Может, — подошёл ближе, едва не припечатывая меня к стеклянной стене ресторана. — Может, поедем сразу? Ну его, этот ужин. Ты очень голодна?

Честно говоря, сегодня я хотела поговорить с ним, поднять не самые приятные, но всё-таки важные темы. Но когда он вот так на меня смотрит… мысли о разговоре улетучиваются куда-то сами собой. Их заменяют другие. Более приземлённые.

Я лежала, опустив голову на грудь Рината, слушая, как постепенно приходит в норму ритм биения его сердца. Сегодня он был более напористым, может быть, даже немного грубым. Он начал целовать меня, когда мы даже не успели ещё войти в номер, а оказавшись внутри, просто стащил с меня бельё и толкнул на кровать, не позволив даже до конца раздеться.

Он однозначно был взвинчен и словно… пытался выплеснуть ярость через секс. И ему это, видимо, удалось, потому что, получив разрядку, он наконец-то расслабился — крепко прижав меня к себе одной рукой, лежал на спине, думая о чём-то своём.

Я тоже думала о своём. Рассматривала стены номера, который — смешно — но стал уже даже родным. Эти тёмно-бордовые портьеры, обои в золотистую полоску, потрёпанная временем мебель. Вдыхала запах постельного белья. Свежий, но казённый.

Это не мой дом. И не мой мужчина. Я думала об этом каждый раз, когда всё заканчивалось, и мы лежали вот так, обнимая друг друга. Каждый раз мне становилось стыдно за то, что мы делаем, но разорвать этот порочный круг не могла.