— Нет, потому что я думал, что это Я не могу иметь детей.

Я перевела на него ошарашенный взгляд, не понимая, к чему это он клонит. Вернее, подозревая — к чему, что сразу же отразилось внутренним наплывом паники.

— Это точно твой ребёнок, клянусь! С тех пор, как мы с тобой начали спать, у меня не было близости ни с Игорем, ни с кем-либо ещё. Я понимаю, что проверить невозможно, но я не вру!

— Я не обвиняю тебя в обмане, успокойся, — перехватив мои подрагивающие ладони, заглянул в глаза. — Я действительно верю, что такое могло произойти. В принципе, я знал, что есть небольшой процент, но давно смирился с тем, что, скорее всего, отцом мне не стать.

— Но почему? У тебя какие-то проблемы со здоровьем?

— В двенадцать лет я переболел паротитом. Знаешь, что это?

Может, и знаю, но в данную минуту из головы вылетели все мысли.

— Прости, не припомню.

— В народе его называют проще — свинка. Умудрился подцепить в летнем лагере. Болезнь протекала с осложнениями, и итог был плачевным — вероятное бесплодие, и потом различные анализы это подтвердили.

— Я не знала… — прошептала я, немало удивившись.

Я действительно даже не догадывалась ни о чём подобном. Он никогда не говорил, а я не спрашивала.

— Наверное, тебе было тяжело жить с мыслями, ну… что такие последствия. Из-за какой-то нелепой детской болезни…

— Я узнал об этом, будучи сопляком, и данный факт не показалось мне чем-то глобальным. Ну кто думает о детях в подростковом возрасте? А потом… — он дёрнул плечом. Как мне показалось — довольно равнодушно. — Я просто жил с этим и понимал, что ничего не изменить. Просто принял как данность, и всё. И тут ты с этой новостью, действительно словно гром среди ясного неба. Чудо? — он широко улыбнулся.

— Двойное чудо, — улыбнулась я в ответ. — Потому что я тоже считала, что бесплодна.

— Видишь, значит, мы созданы друг для друга. Тебе нужно хорошо питаться и больше спать, а ещё я бы хотел, чтобы ты бросила работу — это будет отнимать массу времени и сил. Скоро начнёт расти живот, ты начнёшь уставать.

— Но…

— Я уверен, что эта попытка — единственная в моей жизни. Другой не будет, — перебил он, крепко сжав мои руки. — Ты должна выносить мне здорового сына, слышишь?

— Должна?

— Ты снова цепляешься к словам.

Его мощное оружие — улыбка. Стоит ему улыбнуться, как я сразу же забываю обо всех обидах. Вот и сейчас.

Да какая разница, как он сказал, главное, что смысл я поняла правильно. Ему действительно важен наш ребёнок, он хочет его, он его ждёт. Все эти бытовые мелочи — просто мелочи, мы обязательно притрёмся друг к другу. Не могла судьба свести двух людей с такими проблемами и просто так подарить им ребёнка. Значит, это было нужно, значит, мы со всем справимся.

Идея с галереей мне не слишком понравилась, работу я любила и ходила туда с удовольствием, но портить такой трогательный момент своими протестами не хотела. Наши отношения сейчас — словно хрупкий мост, складываются по кирпичику, очень осторожно.

Слишком много было "против" и так мало "за". Рыжая Роза из продуктового — это лишь вершина айсберга, я понимала, что самая тяжёлая артиллерия впереди. Впереди ещё мой развод, потом развод Рината, раздел имущества…

— Тебе идёт это платье, — прошептал он и, подцепив указательным пальцем лямку, потянул вниз. — Ты вообще очень красивая.

Его губы на моём плече — словно разряд электрического тока, мне было приятно осознавать, что я желанна, что он хочет меня.

Наш второй секс на его супружеской кровати был совсем другим — нежным, долгим, совсем не таким, как прежде, в номере мотеля. Раньше было больше взрывной страсти, наверное, потому что это был украденный секс любовников. Сейчас же мы действительно как будто любили друг друга.

Уснул он моментально, даже поленился принять душ, я же ещё долго лежала на его плече и смотрела, как причудливые тени играют на потолке, привыкала к пока чужой спальне, впитывала её ауру, её запахи. Я думала о том, как скоро мы начнём ремонт в пустующей комнате, как из безликой и холодной она превратится в чудесную детскую.

Всё будет хорошо. Мы справимся.

Не отпуская тонкую ниточку радужных мыслей, я, не включая свет, чтобы не разбудить Рината, пошла в ванную. Не забыв налить на донышко густой душистой пены, открыла воду, попробовала кончиками пальцев её температуру — беременным противопоказано париться, тем более в первом триместре. Уже собираясь забраться в белое пушистое облако, я увидела на полу под раковиной какой-то продолговатый флакон. И вроде бы ерунда, но что-то побудило меня его поднять.

"Неотрополин" прочитала я на упаковке крошечных бледно-жёлтых таблеток.