— Ага. И они даже спаривались друг с другом. Это происходило постоянно.

И Эллиот, и Маз ахнули.

— Мы раньше жили в скалах? — сказал Маз, глядя в ту сторону, куда указывал Райнор, и его глаза сверкали от удивления.

Райнор усмехнулся и отступил назад, а затем превратился в дракона. Двое детей замерли в благоговении, их рты широко открылись.

— Вот это да, — пробормотал Эллиот. — Настоящий дракон.

Райнор встряхнул телом, расправил крылья и его чешуя заблестела в лучах полуденного солнца. Райнор опустил длинную шею так, что массивная драконья голова оказалась на одном уровне с детьми, и посмотрел на них яркими желтыми глазами.

— Видите? — поинтересовался он. — Кто захочет прятать такую красоту? Кто захочет провести свою жизнь на земле, когда можно летать? И кто захочет не дать своему огню разгореться?

Эллиот усмехнулся и подтолкнул Маза, лицо которого полностью осветилось. Я видел, что всего за несколько мгновений Райнор полностью изменил жизнь мальчика.

— Когда-нибудь я вступлю в Дозор и буду бороться с пожарами вместе с огненным полетом, — взволнованно сказал мне Эллиот. Он взял Маза за руку. — Я хочу жить вместе с драконами. Может быть, когда-нибудь я даже спарюсь с одним из них.

Маз снова покраснел и посмотрел на землю.

Слова Райнора дошли до меня, и глубокая тоска сковала мое сердце, сменившись сдавливающей болью, а затем грустью. Я чувствовал себя пленником. Как я мог говорить этим детям, что они должны быть такими, какие они есть, если я всю жизнь жил, скрываясь? Как я мог улыбаться и подбадривать Эллиота, когда знал, что поддерживаю образ мышления, который никогда не позволит такому омеге, как он, стать офицером?

Я хотел бы, чтобы у меня был кто-то вроде Райнора, чтобы он поддержал меня и сказал, что быть самим собой — это нормально. Что мне не нужно всю жизнь жить с этим медленно разгорающимся страхом, который всегда рядом, всегда причиняет мне боль. Я никогда не мог признать это раньше… но я ненавидел то, как я жил. Я ненавидел эту ложь. Даже если я достиг тех высот, к которым стремился, какой смысл в пустой и недостающей части меня?

Мы наблюдали, как Маз и Эллиот шли по тропинке рука об руку. На лице маленького дракона сияла улыбка, Маз смеялся, когда друг-омега задевал его плечом. Райнор снова принял облик человека, стоял рядом со мной, сложив руки на груди, с выражением удовлетворения на лице. Он выглядел как отец, наблюдающий за тем, как его ребенок делает первые шаги в большой мир, и это вызвало во мне такой сильный жар, что он почти вырвал дыхание из моих легких. Я никогда не чувствовал ничего подобного.

— Ты лучше, чем ты думаешь, — сказал я Райнору.

— Хм?

— В общении с людьми.

— Я могу справиться с детьми. И он был драконом.

— Надеюсь, он сможет научиться любить себя, — сказал я, и Райнор посмотрел на меня. Я знал о чем он думает, и мне не хотелось видеть в его взгляде осуждение. — Те пещеры, о которых ты говорил. Там действительно раньше жили драконы?

— Да. В скалах можно увидеть пещеры, когда подплываешь к побережью на лодке или по небу. Я бывал там раньше. В них есть какая-то сила. Сейчас трудно представить себе жизнь в пещерном логове, но я понимаю, почему мы выбрали их тогда. Мы чувствуем себя в безопасности в темных местах.

— Я бы хотел посмотреть на них. Ты покажешь мне?

Райнор поднял бровь.

— Ты имеешь в виду сейчас?

— Да, почему бы и нет? Я думаю, мы все здесь закончили.

— Ты ведь знаешь, что для этого нужно лететь? Потребуется очень смелая лошадь, чтобы добраться до этих пещер.

Я подавил дрожь.

— Да… я справлюсь. В конце концов, мне придется к этому привыкнуть.

По лицу Райнора расползлась ухмылка.

Ублюдок делает это нарочно, наклоняясь вверх и вниз, как корабль на волнах моря, и резко пикируя так, что желчь подкатывает к горлу. Мне казалось, что в любой момент я могу сорваться с шеи Райнора, и я выкрикивал в его адрес проклятия, которые тут же уносились в воздух.

— Это из-за ветра! — кричал он. — Сильный морской ветер. Мы почти на месте.

Когда я набрался храбрости, чтобы поднять голову с его шеи и украдкой взглянуть вниз, я увидел деревья, проносящиеся под нами, которые открывались в сверкающий океан и волны, разбивающиеся о скалистый берег. Райнор наклонился влево, и я поджал ноги, чтобы не соскользнуть, — его чешуя сильно вдавилась в мою кожу. Затем я увидел скалы слева от нас, возвышающиеся над водой и испещренные входами в пещеры. Прямо из скалы росли ветвистые сосны, закрывая некоторые пещеры, как веранды. Я видел эти скалы только с пляжа и несколько раз с океана, но на этом уровне они выглядели совершенно иначе. Я и не подозревал, как их много.

Райнор влетел в одну из самых больших пещер, его крылья подняли вихрь песка, когда он приземлился на скалу. Устье пещеры находилось на высоте около двадцати футов, достаточно большое, чтобы дракон размером с Райнора мог стоять во весь рост, но суженное настолько, что ему пришлось идти на четвереньках. Он перешел в человеческий облик, и я последовал за ним в темную пещеру. Райнор поднял кулак, и из-под его кожи, словно расплавленный металл, начало излучаться теплое сияние, и вскоре стены осветились и стали видны. Затем, по мере того как мы углублялись, внутреннее пространство внезапно открылось, и мы оказались в широкой пещере. Там был небольшой очаг, наполненный углем и старым деревом, и Райнор зажег его рукой. Когда свет разросся и осветил пространство, я был потрясен увиденным.