А тем временем они вышли к очередному пригорку. От места боя до них было, по примерным расчетам парня, больше километра и потому он решил, что можно устраиваться на ночлег, поскольку солнце уже давно зашло, и последний час они шли лишь в свете быстро темнеющего горизонта. Поначалу костюмы светились освещая дорогу, но Анна выключила этот режим на всех костюмах, сославшись на то, что в диком лесу использовать его неразумно. Найдя большое дерево, ствол которого парень с трудом мог обхватить руками, и с мощными корнями, которые, словно вены, виднелись в земле, троица решила устроить отдых. От того, чтобы спать на дереве, решили отказаться сразу, поскольку у них не было чем привязаться к веткам, а тратить все бинты на это Тимофей запретил. Понимая, что в этом времени может произойти буквально все, он не захотел тратить такой ограниченный перевязочный материал. Но в таком случае надо было устраивать нормальную безопасность, потому решили разделить ночь на вахты. Первую будет нести Лика, а точнее, первые два часа. Потом Тим, на следующие два часа самой середины ночи, или, проще говоря, на собачьей вахте, а уже потом Анна, на последней прямо перед рассветом, если она, конечно, поднимется после шести часов ночи. Собирая листья для подстилок, парень почувствовал, как же он устал. Ему уже было наплевать на удобство и прочее. Он просто хотел упасть на землю, подложить руки под голову и просто полежать и отдохнуть от беготни по лесу и пряток от местной живности. Но он все же понимал, что кое-что сделать просто необходимо. Когда в корнях дерева образовалась хорошая гора листьев папоротника Тима с Анной легли спать и сразу вырубились, а Лика стала нести службу. Как только часы в ее комбинезоне показали прошествие двух часов, она разбудила брата.

— Держи, солдат, — произнесла сонно она, вручая такому же сонному Тимофею копье.

— Ага. Давай, ложись спать, — кивнул он на кучу листьев. Сестра же, уже не слушая его, и без чьей-либо подсказки сопела на куче листьев. Ночной доисторический лес по звукам отличался от привычного для парня кардинально. Если в его время в лесу можно было услышать треск, свист и жужжание, то тут все выходило за рамки разумного. Треск был такой громкий, словно ломали пополам деревья, а не ветки. Жужжание было такое, словно вокруг вновь неслись стрекозы, а уж про свист и крики животных Тим и думать не хотел. Он не желал разбираться, что это за возня была в паре сотен метров от него, а после, что это там за глухое чавканье и хруст ломающихся хитиновых панцирей. Он лишь желал, чтобы ни одна тварь не позарилась на его девчонок, которые и на перекус не подойдут. А тем временем ночь шла вперед. Звездное небо то и дело поблескивало падающими звездами, освещая слабыми лучиками света кроны деревьев долины и темнеющие чёрные пятна далеких гор. Облокотившись на шершавый ствол дерева, Тим уставился на небо, и от скуки стал высматривать созвездия. На чистейшем, словно слеза младенца, небе он с легкостью нашел с десяток ярких созвездий. Заяц, Орион, Близнецы и многие другие причудливые формы находились на ночном небе. А ночь все шла и шла.

Когда луна перевалила за полночь, Тим сверился с часами комбинезона на запястье. Те показывали, что его вахта окончилась еще десть минут назад и потому он начал будить Анну:

— Анна, проснись, — шепотом проговорил он, тряся девушку.

— Ну, что такое? — произнесла она сонно.

— Давай, пора вставать, — настаивал Тимофей. Через пару минут уговоров девушка встала и все еще сонным взглядом посмотрела вокруг.

— Вот копье. Если что, сразу буди меня, — сказал Тим, и уже было хотел ложиться спать, как девушка остановила его.

— Тима, посиди со мной немного.

— Да, конечно, — сразу согласился парень, и, встав с кучи листьев, сел рядом с девушкой на один из корней дерева. Как только он сел, воцарилось молчание, которое то и дело прорезали крики диких животных.

— Тима, как думаешь, мы вернемся в две тысячи тридцать седьмой?

— Вернёмся, — подбодрил ее Тим.

— Но откуда тебе знать?

— Но ведь сама подумай, нас так мотает, что рано или поздно мы появимся в твоем времени. Это неизбежно. И как только это произойдет, ты сразу же окажешься у своих родителей, я тебе обещаю это, — и парень положил руку ей на плечо.

— Спасибо, — поблагодарила его Анна, и прильнула к его плечу. Тим не растерялся и приобнял ее.

— Анна, можешь рассказать мне, что же толком случилось с Землей. В интернете я, конечно, пробовал искать, но даже в наше время в нем было одно вранье, не думаю, что в будущем что-то сильно изменилось.

— Все было неожиданно, — начала девушка. — Все говорили, что ситуация плохая, но она будет еще долго развиваться. Пройдут десятилетия, прежде чем последствия затронут нас. Но в один момент, словно с чьей-то подачи всё стало плохо. Уровень углекислого газа резко возрос, из-за чего усилился парниковый эффект. Ледники стали резко таять, а уж говорить про землетрясения и вовсе нечего. Все было очень быстро. А потом еще эти фанатики появились.

— Какие? — спросил Тим, не припомнив в интернете особых сообщений о фанатиках.

— Они появились почти сразу после таяния ледников. Сотни сектантов вышли на свет, и тут началось. Мало было потопа и этих протеррористов. Эти были еще хуже. Они десятками убивали людей в самых разных местах, причем не просто убивали, а вытворяли такие вещи с мёртвыми телами, что… — тут ее голос дрогнул. — Они делали ужасные вещи в честь своих каких-то идолов и прочей чуши.

— Как те, что напали на ковчег? — догадался Тимофей.

— Верно. Это было в их стиле, — кивнула девушка. — Но, к счастью, правительства стран быстро поняли, что такие люди были лишними в то время, потому с ними быстро разобрались, и они почти исчезли с экранов.

— Видимо, они просто залегли на дно, — предположил Тимофей, вспоминая, сколько таких вот сектантов было на ковчеге. И вновь повисла томная тишина.

— Тима, а каково это было, оказаться в древнем Египте? — спросила девушка.

— А ты бы хотела там побывать?

— Да, очень. Мне всегда была интересна египетская культура. Я бы не отказалась там побывать.

— Ничего. Может, и попадем еще потом. А пока лучше я расскажу тебе, как мы с Ликой фараона спасали, — горделиво произнес Тим и улыбнулся. До самого утра они разговаривали между собой. Египет быстро сменился простыми мелочами, про которые можно было говорить вечно. И с каждой проведенной минутой рядом с Анной, Тим все больше и больше понимал, что он не хочет расставаться с ней, не то что на семнадцать лет, но даже на минуту.

Рассвет древнего мира молодые люди встречали вместе.

— Как красиво, — прошептала она и сильнее сжала руку парня.