— Давай, Лика, осталось немного, — подбадривал брат сестру, но та, чуть оступившись, рухнула на песок. Придерживая ее, парень пошел вперед. Подойдя на десяток метров к начинающимся деревьям, ребята сразу почувствовали нахлынувшую прохладу, которая после разгоряченного ветра и обжигающего солнца была похожи на ледяной душ. Еле перебирая ногами, они, почти падая, понеслись вперед. С треском и гамом сестра с братом, пробравшись сквозь кусты, устремились к воде. Оказавшись около её прозрачной кромки, оба сразу прильнули к ней, начав неистово пить, не обращая внимания на редкую грязь, тут же проглатывая ее. Напившись, Тима отошел от воды и лег на влажный песок. Пролежав так пару минут, он поднялся и увидел лежащую рядом с ним сестру, и полез обратно к воде. Выпив в этот раз чуть меньше, может, всего лишь литр, он, быстро скинув футболку и оставшись в одних трусах, полез в воду. Почти сразу Тимофей продрог, но раз окунувшись с головой, он почувствовал приятную прохладу, и принялся плавать на спине.

— Хорошо, — медленно проговорил он, смотря на быстро темнеющее небо, на котором то и дело вспыхивали частые светлые точки, называемые звездами.

— Ага! — неожиданно сказала вынырнувшая из воды Лика. От неожиданности Тим опрокинулся, и погрузился в воду с головой. Дно водоема было не такое уж и глубокое, приблизительно метра полтора, поэтому парень с лёгкостью понял, где он, и чуть проплыв, резко вынырнул около сестры.

— Бу!!! — выкрикнул он, отчего она завизжала.

— Ты что, с дуба рухнул?! — воскликнула она. — Я чуть от страху не умерла!

— Ты первая начала, — заявил в оправдание брат, на что получил волну освежающих брызг и доносящейся сквозь них девичий смех.

— Ах, ты так! — проговорил он и отправил ответную волну брызг в сторону своей сестры. Так брат с сестрой купались и ныряли до самого вечера.

— Ладно, надо выбираться, — сказал, отплевываясь от попавшей воды, Тима.

— И вправду, — согласилась Лика, уже успевшая заполучить синие губы. Быстро доплыв до берега, они стали ходить меж кустов в поисках чего-нибудь съестного. Но ничего не было, ни фиников, ни каких нибудь фруктов. Была, правда, одна близкая финиковая пальма, которую заметил Тим, но подошедшая Лика, определила растущие на ней финики, как не то что недозрелые, а что они только начали образовываться, и есть их нельзя.

— Эх, а когда мы последний раз ели то? — проговорил он, надел футболку и сел около сестры.

— Ну, полдня, — прикинула она в голове. — Перед тем как нас забросило сюда.

— С того момента уже прошли тысячи лет. Палеолит все-таки, — в этот момент сестра громко засмеялась. Ухмыльнувшись, Тим похвалил себя. Не зря все-таки психологию преподают в вузе, подумал он. Шутка — отличный способ разрядить моральную обстановку, осталось только взбодрить собеседника, вспомнил он слова преподавателя. Взгляд Лики из грустного преобразился в почти веселый.

— Так, ладно. Я вот, пока мы брели по пустыне, думал над тем, как мы переместились.

— И что надумал? — спросила девушка, все еще улыбаясь.

— В общем, я заметил странную закономерность. Помнишь, когда ещё в сарае ты сказала про древнее поселение и дотронулась в этот момент до камня, нас сразу же перебросило.

— Да, так и было. Ох, а кажется, будто это было вообще в другой жизни, — проговорила она.

— В общем… — решил не идти в данную сторону рассуждений Тимофей. — В общем, когда я сказал про Африку, мы вновь держали камень в руках, и вот мы здесь, — и обвел рукой все вокруг.

— То есть, ты хочешь сказать..

— Да, верно, — закивал Тим.

— Но тогда надо просто сказать, и мы дома, — воскликнула Лика и, схватившись за камень, быстро проговорила:

— Домой в Колючие Ивы, в две тысячи двадцатый год, — и зажмурила глаза в ожидании золотистого света.

Но ничего не произошло. Золотого света не было, даже намека на это, и окружение вокруг оставалось тем же самым.

— Эх… — тяжело вздохнула девушка. Парень же не был так удивлен. В его теории было множество слепых пятен, которые он не знал, как закрыть, а теперь и вовсе смысла нет.

— Ладно, Лика, пора готовиться ко сну, — сказал брат, и, подойдя к ближайшей невысокой пальме, принялся с помощью найденного камня обламывать листья.

— Да, пожалуй, — проговорила сестра. — Как думаешь, родители нас ищут?

— Конечно, ищут, как же иначе! — уверенно заявил Тим. Сестра же устремила свой взгляд на последние лучи солнца. Как только золотой диск скрылся за далеким барханом, пустыня тут же погрузилась в темень. В один миг блеск в воде оазиса пропал, уступив его слабому свету звезд, которые не переставали появляться на небе. Тима же, занятный сбором листьев для создания лежанки, не заметил этого, но, услышав крик сестры: «Тима, боже! Ты должен это увидеть!», — парень сразу же бросил листья, и, схватив камень, в два прыжка оказался у нее, готовый отбить атаку врага. Но вместо страха в глазах сестры он увидел такое восхищение, которое не видел, наверное, с ее детства.

— Тима, только посмотри! — произнесла она и указала рукой на небо. Только взглянув на него, Тима ахнул, выронив камень из рук. Это было прекрасно. В деревне он часто не спал ночами, выбирался на улицу и подолгу смотрел на темное небо, на котором десятки звезд выстраивали причудливые созвездия, которым парень всякий раз придумывал свои названия. Но тут… Тут их было сотни, если не тысячи! Все чёрное небо было усеяно звёздами и больше не казалось таким темным. Некуда было устремить взгляд, чтобы найти чёрное пятно. А посередине всего неба, протянулась далеко за пределы горизонта лента, усеянная звездами настолько плотно, что оно само изменило свой цвет, став белесо синим.