Шрифт:
– Я принесу вам полотенце, – Франсуаза вскочила и кинулась в комнату. Оказавшись вне зоны видимости из кухни, девушка резко выдохнула и прислонилась лбом к стене. Ноги подкашивались, а мысли путались. Потемневшие от страсти глаза мужчины будоражили, заставляя дрожать от непонятного предвкушения.
Взгляд упал на кровать, девушка представила себя лежащей на ней рядом с обнаженным Этьеном и покраснела. Следовало благодарить судьбу, что кофе разлился так вовремя. Или проклинать. Она уже не знала, что вернее.
– Ай!
Когти пса больно прошлись по ноге, вынуждая опомниться. Бонни сел рядом и преданно поглядывал то на хозяйку, то на дверь.
– Думаю, его надо выгулять, – Франсуаза все еще избегала смотреть на Этьена, тоже зашедшего в комнату.
– Хорошее решение, – одобрил полисмаг.
Он подошел к кувшину для умывания, зачерпнул воды и окунул лицо в ладони.
Рельефные мышцы спины перекатывались под кожей.
Глядя на них, девушка опять замерла, но пес осторожно ухватил ее за руку и потянул к двери.
Глава 24
Воздух на улице показался очень холодным. Или просто лицо все еще пылало от обуревавших ее чувств. Франсуаза замерла на крыльце, гадая, не вернуться ли ей за накидкой, но Бонни увлек ее за собой дальше. Девушке не оставалось ничего другого, как подчиниться.
Дом графа д’Эгре находился в конце бульвара Бельенн. Чтобы добраться туда, Франсуазе пришлось нанять извозчика. Возница недовольно косился на пса, но возражать хорошо одетой даме не посмел.
Некогда пригород Паризьенны, широкий бульвар теперь считался одним из самых респектабельных районов столицы. Здесь располагались особняки, оснащенные самыми современными маготехническими изобретениями, с просторными светлыми кухнями с холодильными ларями, ванными комнатами с вотерклозетами и самогреющимися котлами для горячей воды. Даже комнаты для слуг в мансардах были с окнами.
Роскошные клумбы украшали газоны, а за черепичными крышами виднелись золотистые кроны деревьев.
Экипаж остановился у чугунных ворот, вычурные завитки которых были покрыты позолотой. Пока Франсуаза расплачивалась, Бонни выпрыгнул из коляски и вальяжно направился к калитке. Девушка прошла за ним.
– Мадемуазель д’Эгре, какая неожиданность! – лакей выскочил на крыльцо, распахивая двери перед дочерью хозяина. – Сожалею, но графа нет дома.
– А моя мать?
– Графиня изволит пить чай на террасе.
– Прекрасно, дорогу показывать не нужно!
Франсуаза перешагнула порог дома и направилась знакомым маршрутом через холл, огибая мраморную лестницу, по краям которой стояли вазоны с вечнозеленым миртом. Немногочисленные слуги, встретившиеся на пути, провожали девушку удивленными взглядами и робкими приветствиями.
Выждав, пока все уйдут, Франсуаза поманила к себе Бонни.
– Милый, ты знаешь, что делать! – заговорщицки прошептала она псу. Он осклабился и весело потрусил на второй этаж, где находились спальни.
Девушка выждала, пока Бонни исчезнет из вида, и поспешила дальше. Следовало отвлечь мать, чтобы никто не связал пропажу вещей Луи и визит его сестры.
Терраса представляла собой небольшую пристройку и являлась, скорее, большим эркером, чем открытой площадкой. Зимой, когда огромные окна закрывали, растения из сада заносили внутрь, а под полом пускали паровое отопление от отдельного котла. Сейчас рамы были сняты, и гроздья роз, обвивавшие стены, благоухали. Мерное жужжание пчел нарушало благостную тишину.
Графиня д’Эгре дремала на кушетке. Пышногрудая блондинка, она с возрастом хоть и располнела, но сохранила былую прелесть, при помощи которой некогда покорила высший свет Паризьенны. Брак с графом д’Эгре стал ее триумфом, и, хотя большую часть жизни супруги не ладили, она не желала своим дочерям иной судьбы, кроме как выйти замуж за титул и деньги. Тем больше было разочарование поступком старшей дочери, отказавшейся от блестящего, по мнению Марианны д’Эгре, будущего.
– Добрый день, мама, – звонкий голос заставил графиню поморщиться. Она приоткрыла глаза и утомленно взглянула на старшую дочь:
– Франни? Что ты здесь делаешь?
– Луи сказал, папа желает меня видеть.
– Твой отец месяц как уехал в горы, но это неважно! – графиня приподнялась на локте, расправила тонкие кружева. – Тебя хотела видеть я!
– Вот как? Странно, что вы не написали мне сами!
– Ты бы не пришла. По зову отца и то явилась через два дня.
– Я была занята, – не дожидаясь приглашения матери, Франсуаза присела в кресло.
Графиня поджала губы, но не стала делать замечание дочери, что означало, что Марианна д’Эгре готовится к более важному разговору.