Шрифт:
Так полные невеселых дум вчера спать и легли. А сегодня вечером, только я с работы пришла, он опять заявился.
– Света тебе в дом, Аника.
Я на приветствие только кивнула и взяла зерна, чтобы покормить кур.
– Что смотришь так неприветливо? – во все тридцать два улыбался он. – Давай, что ли, воды наносить помогу, – и тут же ухватился за ведро.
Подобный энтузиазм сбивал с толку.
Тарак не только натаскал воды в дом, но и живность нашу напоил. И все это улыбаясь, посверкивая глазами и посматривая в мою сторону.
– Может, еще чем помочь нужно, хозяюшка? – подошел он ко мне.
– Спасибо большое, но ничем, – все так же с подозрением на него поглядывая ответила, и, к моему несказанному удивлению, он засобирался уходить.
– Ну что ж, – он подхватил со старого покосившегося забора свою безрукавку, оглядел прореху на месте отвалившейся штакетины и даже не спросил, а просто сказал: – Завтра приду забор вам поправлю, – махнул рукой и, насвистывая что-то себе под нос, направился прочь.
– И что это было? – в полном недоумении спросила я у подошедшей Лианем.
Та посмотрела вслед уходящему мужчине и философски произнесла:
– Посмотрим…
…И вот сидела я, смотрела на звезды и задавалась вопросом: что ожидает меня дальше?
В той, прошлой, жизни все было так предсказуемо, понятно и спокойно, что порой ввергало в депрессию. Здесь другие хлопоты и мысли, и тревожно на душе.
Внезапно рядом присела Лея и привалилась ко мне бочком. Я обняла малышку за плечики.
– Ты чего не спишь? Зачем за мной пошла?
– А ты чего не спишь?
– Просто хотела немного подумать.
Мы некоторое время просто сидели, смотрели на звезды и гладкую посеребренную поверхность моря.
– Аника, – посмотрела на меня Лея, – а ты меня точно не отдашь Фаине?
Я с удивлением глянула на малышку. Неужели она все это время боялась, что я верну ее мачехе?
– Конечно, не отдам! Ты что?! Как ты такое вообще могла подумать?
– А почему?
– Потому… – а и правда, как объяснить ребенку простую вещь, что раз уж взяла однажды за нее ответственность, то никогда не отступлюсь, что полюбила ее, как родную? – Потому что теперь ты моя дочь, – наконец, ответила и сама поняла, что так оно и есть. Покрепче обняла девочку и прикрыла глаза, переживая настоящую бурю удивительных эмоций. Как я мечтала когда-нибудь произнести эти слова, подарить свою любовь маленькому человечку… И вот теперь эта мечта сбылась.
– Правда? – взяв мое лицо в ладошки и требовательно заглядывая в глаза, спросила Лея.
– Правда, – улыбнулась я, сдерживая слезы.
– Тогда теперь мне можно называть тебя мамой?
– Если хочешь, – моргнула, и слезинка все же скатилась по щеке.
– Хочу, – твердо ответила девочка и улыбнулась так светло и радостно, что не ответить ей улыбкой было невозможно. – Мама… – обняла меня крепко за шею и разрыдалась.
Мы с ней плакали, смеялись, разговаривали обо всем на свете и, лежа на траве, смотрели в небо и выбирали самые яркие звезды.
ГЛАВА 7
Подходя вечером к дому, я уже видела, что там кипит работа. Тарак не просто поправлял покосившийся забор, он взялся строить его заново!
Я смотрела, как он без рубашки, взмокший, склонился над бревнышком и обстругивал его. Увидев меня, он выпрямился и улыбнулся:
– Света тебе в дом, Аника.
– Ага, и тебе, – в полном обалдении ответила. Прямо не пират, а честный труженик рубанка. – А что это ты тут затеял?
– Так я же вчера сказал: забор буду чинить. Вот и чиню, не видать мне штурвала! Старый ваш совсем пришел в негодность. Только тронул его, как он тут же и завалился, как гнилая мачта. Пришлось вот идти в лес, искать подходящие деревья, разживаться инструментом…
– Спасибо тебе, конечно. Только расплачиваться мне с тобой нечем, – предупредила сразу. Пусть знает: раз уж приперся с такими благими намерениями, чтобы ни на что не рассчитывал.
– Какие между нами могут быть расчёты, красавица? – подмигнул он мне, белозубо улыбаясь, и зачесал назад пятерней выбившиеся из хвоста волосы.
Перед тем как войти в дом я еще раз обернулась. Судя по тому, что он собрался полностью переделать забор, а материалов у нас не было и их придется заготавливать в лесу самому, работы у него непочатый край.
Словила его горящий взгляд и поняла, что лучше бы он этот забор не трогал вовсе. И чего он ко мне прицепился? Нет, мужик он видный, вон как мышцы бугрятся, и вроде симпатичный – бородища эта его косматая мешает толком разглядеть, но… Он – пират. И это в книжках и фильмах красиво звучит, а на деле он ведь нападает на людей, убивает их и грабит. А потом что, будет таскать мне одежду и украшения, снятые с мертвых тел? Брр… Да даже если и не так, мне все равно будет чудиться на них чужая кровь…