Меня ноги после такого потрясения не держали, и я села прямо там, где стояла.

И в чем смысл сегодняшней отсрочки? Завтра ведь все повторится, только отвертеться будет уже невозможно.

Я уткнулась лицом в колени и разрыдалась. И что мне делать? Можно, конечно, подхватиться и бежать, куда глаза глядят. Только не получится – догонит меня Тарак в два счета.

То, что из деревни нужно уходить, я теперь понимала кристально-ясно, даже плакать перестала. Только делать это нужно с умом, иначе этот сумасшедший и правда догонит и второго шанса бежать не оставит. А что будет, когда узнает о моей беременности, мне даже представлять не хотелось. Прибьет в припадке бешенства и поминай, как звали. И ничего ему за это не будет, только и мне уже будет все равно.

Решив для себя хоть что-то, я вытерла щеки и пошла в дом.

***

Уложив Лею спасть – она была напугана, и пришлось приложить немало усилий, чтобы убедить ребенка, что все хорошо, у дяди Тарака просто был трудный день, вот он и вспылил, – мы с Лианем сели за стол думать, как быть дальше.

– Что сама-то думаешь? Та же Фаинка только обрадовалась бы такому вниманию.

– Лианем, я же уже все тебе объяснила: не нужен мне этот пират! Что меня ждет с ним? Он же даже не женится. Да и не нужно мне этого. Во что в скором времени превратится моя жизнь? А ваша? Думаете, он зря этот забор возводил? Потом рядом еще дом пристроит и будет у вас тут настоящий пиратский притон, который мы с вами будем лечить и снабжать всеми необходимыми травками. А Лея? Что она будет видеть с самого детства? И это не говоря о моей беременности. Может, прибьет он меня завтра. И разговаривать нам сейчас не о чем.

Я вздохнула и посмотрела на огонек догорающей свечи. Ровный язычок лишь немного трепетал, иногда потрескивая, и тогда пламя скакало из стороны в сторону, норовя потухнуть, но все же выравнивалось и снова освещало вокруг себя ровный круг света.

– Ох, Аника, вот она – наша бабья доля, – с грустью посмотрела на меня Лианем. – Уходить тебе нужно. Все равно жизни здесь тебе не будет. Только надеялась я, что уже после рождения ребеночка и холодов уходить придется, а оно вон как выходит…

– Уходить нужно, – согласилась я. – Только сейчас Тарак не отпустит.

– Не отпустит… Значит, будем ждать, когда отплывет куда-нибудь, а пока будем готовиться. Сама знаешь, ни телеги, ни лошади у меня нет, тут я тебе помочь не смогу, поэтому придется идти пешком.

– А Лея?

– А что Лея? – сделала вид, что удивлена, знахарка. – Пусть живет у меня и дальше. Я ее знахарским премудростям обучу. Все у нее хорошо будет.

Оставлять Лею не хотелось страшно. Она ведь мне дочкой стала, без всяких там «но» и «если». Вот только тащить ее с собой в пешее неизведанное путешествие… Лучше уж и правда пусть со знахаркой остается.

– Лианем, но ведь у Леи дар, да и у меня тоже. Неужели с этим нельзя как-то устроиться?

Она посмотрела на меня с сочувствием.

– Устроиться-то можно. А в твоем случае с этим в городе проблем не возникнет. Содержанкой тебя с удовольствием возьмет любой дворянин, а за детей, рожденных тобой, заплатит столько, что тебе на всю оставшуюся жизнь денег хватит.

– Т-то есть как содержанкой? Как за детей? – опешила я. – А как же всякие там магические академии?

– Всякие там магические академии стоят много денег полновесным золотом, – с сожалением глядя на меня пояснила знахарка.

– Но ведь… – я усиленно соображала, пытаясь понять местную логику. – Но ведь тогда получается, что государство само отказывается от потенциальных магов, которые могли принести ему пользу!

– С чего ты так решила? – даже удивилась она, но потом вспомнила о том, что я ничего не помню из своего прошлого и пояснила. – Ни от кого корона не отказывается. Сильные маги уже очень давно рождаются практически только среди дворян. У них там такой отбор невест идет, что это и неудивительно. Среди народа если и рождаются дети с магическими способностями, то чаще с такими мизерными, как мои. Если кому-то везет получить от природы больше, то девочка, скорее всего, выходит замуж за какого-нибудь бедного дворянина, укрепляя его род, а себе обеспечивая безбедную жизнь до самой старости. С мальчиками все не так прозрачно, но они тоже в конечном итоге оседают в услужении у власть имущих. Их даже могут отправить учиться в академию, вот только эту науку они отрабатывают всю жизнь.

– Но ведь, по словам, Леи у меня дар гораздо больше вашего?

– Только ты, не будучи замужем, уже успела обрасти детьми и, поверь, ни один дворянин никогда не возьмет в жены девушку с таким пятном на репутации. – Я осеклась, забыв, что еще хотела ей сказать, а Лианем вздохнула: – Вот потому я и говорю, что тебе дорога только в содержанки. Все равно с таким даром тебя обычному ремесленнику не отдадут.

– И что, других дорог у меня нет? – после тягостного молчания спросила я.

– Ну почему же? Ты можешь не признаваться в том, что владеешь магией, или сказать, что она у тебя совсем невелика, как у меня, к примеру. Тогда никто тебя трогать не будет, но жизнь твоя все равно не станет менее простой. Хотя ты можешь назваться вдовицей, тогда отношение к тебе будет гораздо лучше. В деревнях с этим сложнее. Им брачный браслет подавай, а раз нет его, значит – незамужняя. И хоть кол на голове теши!

– Но ведь уровень моего дара могут увидеть и другие маги.

– Кто, например? Ты свой источник видишь? Или, может, мой? – я недоуменно отрицательно покачала головой. – Вот то-то и оно! – даже подняла она указательный палец вверх. – Лейка наша, можно сказать, уникум! За такими идет настоящая охота. Не знаю, куда там их забирают и что потом с ними делают, только о таких детях, которых тут же забирают от родителей, уже никто никогда не слышал. Может, ничего страшного с ними не происходит, и они как сыр в масле катаются, а может, все совсем иначе. Того не знаю, и никто не знает, – пристально на меня посмотрела. – Даже просто за информацию о ней дворяне могут заплатить очень много…