Рядом с этим оборудованием стояли сотрудники, каждый из которых выглядел так, как будто безупречно знал своё дело. Они нажимали на светящиеся панели, появляющиеся в воздухе, и, по всей видимости, таким образом, регулировали работу оборудования.

В конце зала находились три солдата Корпорации, рядом с ними стоял и держал руки в карманах своего халата староватый работник с металлическим прибором на голове, похожим на очки, который довольно смешно смотрелся на слегка приплёснутой, по форме, голове с залысиной и большими ушными мочками. Рядом с ним стоял и сам Эдмунд, в халате, с заведёнными руками за спину. Они с энтузиазмом что-то обсуждали. Лорд увидел гостей и поманил их к себе рукой.

Путники подошли к ним, а старый работник со счастливой улыбкой взглянул на Фая и произнёс:

— О чём ещё мечтать исследователю, если не о том, чтобы увидеть своими глазами успешность работы, на которую он потратил большую часть своей карьеры.

Фай пригляделся к старику и узнал в нём того, кто стоял за всеми опытами на людях. Его звали Роберт Оппенгейнер. Он лично занимался экспериментами над Фаем не только с самого его создания, но и включая само создание.

Глаза Фая застыли в холодной нещадной ненависти к старику.

— Я же тебе говорил, — обратил Эдмунд свой взор на Роберта, — что он точно не будет рад тебя видеть. Ладно, не будем о грустном. Девушка рядом с тобой для красоты, или она нужна для чего-то другого? — обратился он к Фаю.

— Конечно для красоты, в первую очередь, — польстила себе Моника.

Фай снисходительно выдохнул и начал свой рассказ:

— Она — высшая некромантка, от которой ты послал нас избавиться. Сейчас она находится под моим полным контролем и больше не доставит неудобств. Я выполнил свою часть сделки, теперь твоя очередь выполнить свою.

Только Эдмунд хотел что-то ответить, как Винсент резко встрял в разговор и добавил:

— Ещё мы узнали, что по углам королевств почти достроены проклятые обелиски, активировав которые, все живые существа в королевствах умрут в кратчайшие сроки. Пора бы тебе и твоим прихвостням начать противодействовать этому.

Эдмунд покачал головой и заявил:

— Моё королевство это не заденет, я уже давно об этом позаботился.

— Ты это знал и никому не сказал?! — разгневался Винсент.

Солдаты Корпорации резко взяли его в прицел, а Эдмунд сказал:

— Лучше не реагируй так бурно, а то они, — показал лорд на солдат, — товарищи прямолинейные. Видят угрозу — устраняют. Ради уточнения, об обелисках знаю только я и моя учёная группа, говорить об угрозе кому-то другому смысла я не видел, ведь все остальные правители с их подопечными и народами попросту бесполезны в войне, а их смерть ни на что не повлияет, — совершенно бессердечно озвучил Эдмунд.

В воздухе повисло напряжение.

— Винсент, успокойся, пожалуйста, — встала перед ним Моника, расставила руки в стороны, и посмотрела в его глаза, немного запрокинув голову, ведь тот был на голову её выше. — Он того не стоит.

— Бывшая шавка Мора успокаивает паладина-головореза, забавная картина, — усмехнулся Эдмунд.

Ситуация ещё больше накалилась и вдруг раздался хлопок. Все обернулись, а из-за стекла высунулся сотрудник, лицо и халат которого были заляпаны белым порошком. Он нервно улыбнулся и высоким тоном молвил:

— Извентиляюсь, господа, я случайно раздавил мешок с сахарной пудрой. Прошу, не удерживайте ничего из моей премии за эту оплошность.

Эдмунд наградил подопечного лёгким взглядом и сказал:

— Всего лишь мешок пудры? Забудь про него. Я ведь не тиран какой-то, чтобы премии лишать. Вот только зачем она вам?

— Не тиран, ну да, конечно, — себе под нос пробубнил Винсент.

— Хотим провести эксперимент с одним блюдом, — слегка виноватым тоном ответил сотрудник. — Не беспокойтесь, средства взяты из праздничного бюджета. Помните, вы их согласовывали?

— Да, точно, — покивал Эдмунд, — тот самый мешок. Всё помню.

— Мы теряем время, — заявил Фай. — Где преобразователь магических ядер?

— Прежде чем я выполню свою часть уговора, скажи, зачем тебе столько силы?

— Убить Мора, — произнёс Фай и попытался прочесть мысли лорда Валуа, но какие-то сторонние электромагнитные волны мешали это сделать.

Лицо Эдмунда заиграло хитрой радостью, а сам он коротко произнёс:

— Превосходное стремление.

— Идём со мной, мой мальчик, я тебе всё покажу и расскажу, — обратился Роберт к Фаю.