— Твои рассказы мне ни к чему. Дай мне бумаги с техническими характеристиками, чертёж самой конструкции и результаты опытов с её участием, — молвил Фай и попытался прочесть мысли Роберта, но вновь потерпел неудачу, видимо где-то в ковчеге находился источник помех, мешающий магии разума.

— Зришь прямо в корень. В тебе есть задатки превосходного учёного. Пойдём, я тебе всё покажу, — с этими словами Роберт вместе с Фаем удалился в другую часть отдела.

— Хотел бы я посмотреть своими глазами на результат преобразования магического ядра Фая, но после вторжения теней нужно срочно и много чего восстановить, — сказал лорд Валуа и вместе с тремя солдатами вышел из отсека.

— Как же меня раздражают такие, как Эдмунд, — сквозь зубы прорычал отступник. — Даже язык не поворачивается назвать его человеком.

— Винсент, я с тобой полностью согласна, — поддержала его Моника. — Есть ли у него вообще совесть? Я себя, например, постоянно корю за то, что совершила, будучи под властью Мора.

— Если ты так сожалеешь, то почему стала высшей некроманткой?

— Я не знаю своих настоящих родителей, но так вышло, что меня воспитывали некроманты, помешанные на служении Мору. Они почему-то считали себя недостойными стать высшими некромантами и прикоснуться к его величию, но увидев во мне талант к запретной магии, они преподнесли меня Мору в услужение. Так я и стала высшей некроманткой не по своей воле… В нашем с вами бою, я надеялась, что вы меня убьёте, и мне больше не придётся творить зло, но всё вышло даже лучше. Я не смогу исправить то, что сделала, но постараюсь сделать будущее более светлым.

После её слов Винсент нахмурился и потупил взгляд.

— Эй, ну чего ты снова погрустнел, Винсент?

— Я заметил, ты теперь называешь меня полным именем… — тихо молвил он.

— Мне, конечно, нравилось обращаться к тебе чуть по-другому, но ты же сказал, что это вызывает у тебя плохие воспоминания. Поэтому я и перестала.

Винсент сделал небольшую паузу, будто собираясь с мыслями, а затем виноватым тоном молвил:

— Прости, что так с тобой обращался. Я не знал многих обстоятельств и думал, что раз ты служила Мору, то и намерения у тебя скверные.

— Тогда улыбнись наконец, твоё хмурое выражение лица уже порядком надоело, — доброжелательно пролепетала Моника, немного наклонив голову.

Винсент помялся, но затем всё же выдавил из себя кривую улыбку.

— Всё хуже, чем я думал, будем исправлять, — мило улыбнулась девушка.

Из-за стеклянной перегородки послышался кашель, и оттуда высунулся всё тот же сотрудник, который раздавил мешок сахарной пудры. Он уже оттёр лицо, но так и не переоделся.

— Ребят, вы столько драмы нагнали и соплей, мне аж тошно стало, ей богам. Проще надо быть, проще, и жить тогда станет легче. Кстати, у двери лавки стоят, если хотите, можете присесть, передохнуть, ведь преобразование ядра — штука не быстрая.

— Насколько не быстрая? — спросил Винсент, вновь нахмурив брови.

— Процедура займёт полчаса, а может быть и час. Ваш товарищ ещё хотел изучить некоторые бумаги, так что ждать вам придётся ещё дольше. Хотелось бы заметить, что он довольно сильно похож характером на лорда Валуа. Почему же они так не ладят, вы не знаете?

— Пойдём проследим за преобразованием, — предложил Винсент, проигнорировав вопрос сотрудника.

— Согласна. Оставлять Фая одного не стоит.

Сотрудник посмотрел вслед уходящим путникам и сказал:

— Эй, вы куда? А отвечать на вопрос кто будет?

— Сама бы хотела это знать, — на ходу ответила Моника.

Сотрудник хотел плюнуть на пол, но вспомнил, где находится, поэтому цыкнул, развернулся и продолжил работу.

Спутники прошли через дверь, в которую ранее зашёл Фай с Робертом. Там они увидели небольшую комнату, где Оппенгейнер настраивал шарообразный агрегат, стоящий дном в небольшой выемке в полу и крепящийся внешним металлическим каркасом к потолку, полу, резервуару с зелёной субстанцией и оборудованию, с которого, по всей видимости, велось управление.

Недалеко от него сидел Фай за столом. Он пролистывал кучу бумаг настолько быстро, что создавалось впечатление, будто он не читает, а просто, как ребёнок, ищет интересные иллюстрации и картинки.

Роберт обернулся к ним, снял с глаз громоздкий прибор, похожий на очки, и молвил:

— Настройка готова, ты уже закончил изучать бумаги?

Фай спустя пару секунд отложил последний лист, подошёл к агрегату и начал с оценивающим видом осматривать его. Наконец он схватился пальцами за крошечный рычажок и перевёл в верхнее положение. Возле рычажка надпись изменилась с “Обычное” на “Крепкое”.

Роберт задумался, а затем его осенило:

— Да, ты совершенно прав, я забыл учесть приобретённую специфику твоего ядра, а ведь падшие духи её изменили. Но теперь, всё должно быть подстроено почти идеально. Можем приступать?

Фай окинул последним оценивающим взглядом аппаратуру, подошёл к шару открыл небольшое окошко, залез через него внутрь и ответил:

— С пультом управления и машиной всё в порядке, приступай.

Роберт закрыл за ним окошко, подошёл к пульту управления, переключил несколько рычажков и вся конструкция начала гудеть, а сам он взялся за два полушара, торчащих из панели, и начал аккуратно их вращать, пристально наблюдая за меняющимся изображением на крупной картинке над панелью.