Фай коснулся часов и подумал об ускорении жизненного цикла души, после чего над часами появилась цифра: “133”. В тот момент он понял, что ему нужно придумать, где бы добыть недостающую сумму средств. Он вытащил своё оружие из шара и закрепил его на поясе.

— «Когда Ляпургия говорила с Хлоей, она упоминала про долг, можно попробовать попросить её одолжить мне очков, вот только не уверен, что моё поведение было в рамках приемлемой грубости, которая должна нравиться особям с женским психологическим генотипом, особенно с таким характером вроде неё… Во всяком случае ещё прошло не так много времени, чтобы она ощутила ко мне привязанность, вместо лёгкой ненависти, поэтому вряд ли она сейчас согласится, но попробовать стоит. Тогда и посмотрю, прошло ли манипулирование успешно. Но сперва нужно её найти, проблема лишь в том, что не видно её души».

Фай вернулся в древо и начал поиски с зоны отдыха, где последний раз он виделся с Ляпургией.

Прошло некоторое время.

Винсент почувствовал знакомый запах свежеиспечённого хлеба, который поверг его в ужас, от чего он открыл глаза и вскочил с кровати. Стоило ему так сделать, как он осознал, что никакого запаха на самом деле нет, это была всего лишь злая галлюцинация. Но его сердце по-прежнему сильно колотилось в груди, а на лице проявился холодный пот. Едва он успел увидеть прозрачные занавески по краям кровати, как услышал рядом знакомый заспанный голос Моники:

— Уже проснулся?

Винсент увидел на кровати рядом с собой лежащую Монику в купальном белье.

— Что, я, мы… Не помню ничего с момента, как лёг на массажный стол.

— Как не помнишь? И то самое… что между нами было… не помнишь? — разочарованно выпучила губки девушка.

— Между нами?! — Винсент опешил, немного прикусив свой язык, и от стыда перестал даже дышать.

Моника внезапно рассмеялась и сказала:

— Шучу я. Ты отключился на массаже, а Ляпи перенесла нас в эту комнату. Я просто тоже решила прилечь поспать, а как видишь, других кроватей здесь нет. Ты бы сейчас себя видел. Удивительно, как ты прожил столько лет и всё ещё краснеешь от такого.

— Не шути так, — ответил Винсент на облегчённом выдохе и встал с кровати. — Могла бы пойти в другую комнату.

— Не вариант, я хотела поспать именно на этой кровати, — протёрла она свои заспанные глаза.

— Что в этой кровати такого особенного?

Моника вздохнула и прошептала:

— Даже не знаю, понятия не имею, ни одной догадки в голову не пришло.

Раздался тяжёлый стук в дверь.

— Кто там? — задал Винсент вопрос.

Вдруг деревянную дверь насквозь пробил палец, заканчивающийся чёрным коротким когтем. Сам палец не имел кожи, но мышцы и связки его казались ороговевшими, не пробиваемыми.

Моника от неожиданности вскочила с кровати и облачила себя в духовное оружие, а Винсент создал в руке золотистый меч.

Палец медленно повращался, откалывая древесные щепки, и вытащился обратно из двери, а в дыру сбоку резко заглянул жуткий кроваво-красный глаз с чёрным белком, будто прорывающимся сквозь радужку к крупному зрачку в виде ярко-красного ободка с чёрной точкой внутри. Он пристально уставился на Монику, будто крепко цепляясь за неё и пытаясь разорвать на мелкие кусочки, от чего у неё кровь буквально застыла в жилах.

— Это демон, — коротко выразился Винсент, стоящий вне поля его зрения.

Из-за двери раздался недоброжелательный гортанный голос:

— Шмотьё ваше оставлю здесь. Сучья мелочь, что заведует этим миром, хотела, чтоб вы притащились на сто сорок восьмой этаж.

— А ты-то сам кто? И почему дверь пробил? — осторожно поинтересовалась Моника, стараясь доброжелательно улыбнуться.

— Рот свой открывать я тебе не разрешал. А кто я и что делаю, тебя колыхать не должно, туша, — молвил он и скрылся из вида.

Моника взглянула на Винсента и сказала:

— Он назвал меня тушей? Странный тип, как, в принципе, и всё в этом месте. Ты сказал, что это демон, неужели все демоны такие жуткие?

— Определённо странный, но он, кажется очень древним, ни в какое сравнение не идёт с теми демонами, которых я встречал в наших мирах. Они будто неопытные дети в сравнении с этим… Ни от кого другого не исходило такой злобы, как от него. Честно говоря, не хотелось бы ещё раз с ним встречаться. Мне казалось, что я уже умер…

Повисла недолгая пауза.

— Ну что, пойдём к Ляпи на сто сорок восьмой этаж? Демон, наверно, её имел ввиду.

— Придётся.

Моника подошла к отступнику, схватила его руками за щёки и начала их дёргать, приговаривая:

— Что значит придётся? Ну-ка, бодрее, веселее. Я сейчас пойду переоденусь, а потом буду выгонять из тебя весь этот пессимизм.

— Может быть не надо? — забавным голосом проговорил Винсент из-за того, что Моника продолжала дёргать его за щёки.

— Ещё как надо, — сказала она, убрала руки от щёк и зашла в дырявую дверь, за которой находилась крошечная комнатка. Затем она вынесла из неё корзинку с вещами Винсента, а сама закрылась в ней.