Космос покорен не только кораблями, но и сознанием. Не все, но часть населения живёт вечно благодаря Архитектору разума. На границах Альянса несет дозор Корпус Ястребов. Их командующего никто не видел уже много лет. Его настоящее лицо стерлось из памяти, сменившись масками Архитектора разума. Он возвращается к жизни на планете-изгое, чтобы выполнить последнюю миссию: обеспечить реинтеграцию системы Вран в Альянс.
Пролог
– Слышала, этот тьягит в кого-то влюблен, – она плавно отвернулась от него, но, не удержавшись, бросила короткий взгляд из-за плеча.
– Этот тьягит был влюблен, – бросил он в ответ. – Серена, я приехал!
Она вздохнула и повернулась к мрачному и насупленному юноше:
– Валь, ты меня продал за десять процентов.
– За четырнадцать, – мрачно усмехнулся этот невыносимый человек.
– Пошли, – вздохнула она.
– Куда? – юноша колко посмотрел на неё.
– Не будешь же ты ночевать в гостинице! За вещами, и поедем ко мне. Правда, ты испугаешься моей однушки, – её перебили пылкие объятия. Когда юноша полез целоваться, она с удовлетворением подумала, что он тоже по ней соскучился, и как только почуял, махун рогатый. Серена со смехом сбила с его огненных волос белую кепку с голубой эмблемой раскрытой человеческой ладони: даже тут«Шляд» не отпускал его.
– Мы у тебя недолго пробудем, – юноша, явно не хотел выпускать ее из объятий, нежно, но твердо обхватив за талию. Он также предупредительно забрал внушительную дамскую сумку, полную книг, игр и различных проекторов для проведения занятий.
– Почему это? – тут же попыталась отстраниться она, что он предвосхитил, аккуратно прижав ее сильнее. – Валя, сейчас учебный год! У тебя тоже!
– У тебя два дня, чтобы согласовать с университетом дистанционный формат обучения твоих групп, – ослепительно улыбнулся Валентин Моро, коротко поцеловав ее в губы и решительно направившись к метро.
– Так не делают.
– Ты сделаешь, – заверил её Валентин, проходя вместе с ней через турникет, после проверки соцрейтинга и статуса. Ее не самый прилежный студент в очередной раз что-то решил за них обоих.
– Ты скажешь хотя бы куда мы поедем!? – возмутилась Серена, уже стоя на платформе в ожидании поезда.
– Так ты согласна! – снова широко улыбнулся Валентин: на них уже возмущенно оглядывались мрачные люди, честно отработавшие свой восьмичасовой рабочий день. Она их понимала. Иногда ей тоже хотелось убить Моро. Если бы она так сильно его не любила, – она поморщилась от непрошенной мысли:
– Ты мне оставил выбор? – слегка раздраженно уточнила она, пытаясь безуспешно выпутаться из его рук. Наконец, она безнадежно уперлась ему в грудь, отталкивая. Станция была прямо под Омальским университетом: слишком много ее студентов вокруг.
– Я купил нам билеты до Медиолана на Вране. Оттуда мы на моей машине доедем до Катажа, там заночуем на бабушкиной квартире и с утреца приедем в Джюльбер, – загадочно и с предвкушением посмотрел на нее Валентин.
– Мы едем в Джюльбер?! – ахнула Серена, пытаясь замедлить лихорадочное биение сердца. Неужели он представит ее семье? В те редкие моменты когда после скандала, она узнала, с кем встречается, Валентин делился немногочисленными воспоминаниями о детстве. Всегда звучало одно магическое слово: Джюльбер. В ее представлении это была некая волшебная цитадель Моро на легендарной планете, где они скрытно жили, пряча Валю от внешних глаз и обучая вести дела.
– Да, – сощурил синие глаза, в которых она видела только свое отражение и ничего кроме, Валентин Моро. – Я месяц уговаривал бабчу не приезжать. Это обычно ее время в Джюльбере. Аргумент появления медуз в Чарном море сработал. Еще на кухню стали часто залезать еноты из парка. Они жрут нашу еду. И да, она так и не оправилась от смерти лебедей. Так что мы будем там одни, – его глаза подернулись дымкой, и он слегка отвернулся от нее, не замечая. как изменилось ее лицо, и на нем на мгновение отразилась глубокая обида.
Он не представит ее семье, потому что стесняется их связи. После трагедии на Стане, Валентин-Лукиан Моро исчез из паука и общественной жизни, но его роли и положения это не меняло. Она остается аспиранткой лаборатории нейропсихологии Омальского университета, а он – наследником Белы Моро и “Шляд”, – бесшумно приехал их поезд, и Валентин, подняв ее на руки, занес в вагон, не обратив внимания на возмущение других пассажиров, рискующих не успеть сесть в автоматический поезд.
***
Джюльбер горел: точечный ракетный удар. В заповеднике в четыреста гектар, спроектированном Леандром Моро, разгорался пожар. На атакующий отряд неслись обезумевшие животные. Из пучин черного дыма выбегали обгоревшие лисы и олени. Некоторые солдаты расстреливали их из жалости, в отличие от людей, которых зачищали по приказу.
Они спешили: приказано успеть закончить предварительную зачистку и убраться до удара по Врану. Спустя почти сто лет он снова состоится.
Юноша отлетел на пару метров. Он с трудом удержался на ногах, однако сразу же повернулся к противнику, понимая, что за следующую секунду решится его жизнь. Наемник наведет на него бластер и выстрелит. Мир взорвется красным.
Интуиция никогда не подводила Валентина: он вогнал свой разряженный бластер в отдернутое забрало шлема до того, как противник успел выстрелить. От крови солдата, которого ударили тяжелым бластером, как молотом, мир не окрасился красным, лишь немного бордовым.