Шрифт:
– Какая непослушная девочка Маина. Так и напрашивается на наказание, – своим сексуальным игривым тоном пропел он довольно.
Мы смотрели друг на друга выжидающе. Я упрямо исподлобья, Донат, раздумывая какую каверзу учинить. Наконец сказал:
– Хорошо, давай договоримся. Я дам тебе время… – он посмотрел на часы: – до конца этого дня. За каждое твое неповиновение, попытку спорить и грубость, ты снимаешь один предмет одежды. Одежды, а не предмет туалета, – подчеркнул он. – А то в ваших волосах одних булавок на вечер пререканий найдётся. В чём ты к полночи останешься, в том и будешь ходить по дому неделю.
Одна радостная новость – Донат не собирается набрасываться на меня сразу, до полночи не тронет. Нерадостная новость – вряд ли я долго выдержу послушной и бессловесной рабой рядом с Донатом. Да и из одежды у меня всего-то – платье, белье, чулки да туфли. Надеюсь, туфли Донат тоже отнесёт к предметам одежды, а не будет спорить, что это обувь.
– Если твои приказы будут в рамках разумного, – начала я торг.
– В рамках разумного, – согласно кивнул Донат.
– И не унижать моё достоинство.
– Нет, Маина, так не пойдёт. У нас может быть разное мнение по этому поводу. Может, ты сочтёшь за унижение сделать мне чай, потереть спинку или…
– Конечно, сочту, – процедила я.
– Тогда нет, – улыбнулся он и развёл руками.
– А если прикажешь залаять, ползать перед тобой на коленях или спать на полу? – ощерилась я.
– М-м, ползать на коленях – звучит очень заманчиво, но нет, не сегодня. Подожду, когда сама захочешь. Спать ты будешь со мной, иначе зачем ты мне здесь. Лай меня не возбуждает. Нет, Маина, всё в рамках разумного, как договорились, – подмигнул Донат.
– Ты меня не трогаешь до окончания этого договора. До полночи, – уточнила я.
Донат покачал головой, раздумывая.
– Будет сложно, но я согласен. А если сама попросишь? – хитро спросил он.
Я закатила глаза и даже не ответила. Продолжила торг.
– Туфли – одежда, – мрачно предупредила я.
– Как скажешь, – пожал он плечами. – Только уговор – снимать их последними. Мне нравится вид обнажённой женщины в туфлях.
– Какой ты стал эстет! – ядовито отметила я.
– Итак, время пошло! – хлопнул Донат в ладоши. – За это замечание тебе бы пришлось что-то снять, Маина.
– Почему? – удивилась я.
– За тон, которым было сказано. Ты хотела меня задеть. А я не собираюсь тратить свое время на выслушивание язвительных замечаний. Я вызвал тебя, чтобы ты делала мне приятно. Понятно? Иначе наш договор потеряет силу.
– Понятно, – бесцветно кивнула я.
– Тогда давай выпьем за наше соглашение, – Донат протянул мне бокал.
Я не стала пить.
– Пей, – настаивал Донат.
– Лучше не стоит, – подумала я что пьяной точно не смогу себя сдерживать в руках.
– Первый штраф.
Я недоверчиво на него посмотрела.
– Я сказал, ты сделала. Уговор уже вступил в силу. Так что снимай что-нибудь, я жду.
Какая жалость, что я сняла перчатки и пальто, надо было не раздеваться. А лучше бы я вообще нацепила на себя всю одежду, которую смогла, как капуста. Если бы знать…
К счастью, я не сняла шаль-манишку, потому что всё-таки немного замёрзла. Зимний Адуак – это не столица, здесь намного холоднее. Я стянула с себя шаль и протянула Донату. Он взял и отбросил её на софу.
– Пей, – чокнулся он со мной бокалом, и мне пришлось выпить.
– Присаживайся, – указал он на софу.
Я села. Донат налил нам ещё по одному бокалу, подошёл, вручил один мне, сел на другую софу напротив, поставил бутылку на столик между нами и расположился вальяжно.
– Пей, – снова приказал он и пригубил свой.
Я отпила, спросила нейтрально:
– Ты хочешь меня напоить?
– Нет, такой цели у меня не стоит. Я хочу, чтобы ты расслабилась. Ты очень зажата.
Кхм, ещё бы. Но я промолчала. Мне вообще стоит закусить губу или щёку и молчать. Но у Доната были другие планы на меня.
– Расскажи.
– Что?
– О своей жизни в столице. Что хочешь. И не забывай пить.
Сначала я не знала, что рассказывать. Слова давались с трудом, но по мере повествования я увлеклась, рассказывать о работе с Джеймсом было легко. Особенно если говорить о нём и его гении, восхвалять и гордиться.
– Этот Джеймс… пусть Гейзер, раз ты его так называешь… Ты любишь его? – спросил Донат.
– Нет, мы с ним друзья. Я уехала, чтобы стать свободной, Донат.
Мы помолчали. Донат словно чего-то ждал, но не дождавшись, спросил: