…Ира пыталась уснуть, но громкие крики на кухне мешали ей — её муж Роман и его отец шумно обсуждали футбольный матч. Через стенку она отчётливо слышала их громкое эмоциональное: «Головоногие, пенальти просрали!». Какие-то там головоногие проиграли по пенальти. И что теперь? К слову, к футболу Ира была равнодушна от слова «совсем». Никогда не понимала эту игру и такого ажиотажа вокруг неё.

Она закуталась в одеяло, вышла на кухню и сонным голосом попросила:

— Вы не могли бы потише?

Мужчины переглянулись, и в их взгляде она ясно прочитала: баба.

— Да что б ты понимала! Мы даже в полуфинал не прошли! — Муж с ожесточением захрустел квашенной капустой.

— По-моему, вы излишне эмоционируете. Это не конец света, — миролюбиво ответила Ира.

— Дочь! Не лезь туда, где ты ни хрена не смыслишь! — грубо оборвал её свёкор.

— Ну, хорошо. Я в этом не смыслю. — Ирина сцепила зубы и постаралась говорить спокойно. — Но можно как-то потише себя вести? На часах уже почти три часа, мне утром на работу.

— Слушай, а что тебе вообще в жизни интересно? Футбол тебе не интересен, рыбалка — скучно, пиво ты не пьёшь, водку не уважаешь. — Муж уставился на Иру пьяными глазами.

— Помимо этого есть много других вещей, — тихо возразила Ирина, поглаживая ноющий висок длинными пальцами. — И я стараюсь с пониманием относится к вашим мужским интересам, хотя и не разделяю их.

— Меня всегда раздражала эта твоя манера! — Роман резко поднял руку, потянулся к бутылке.

— Какая манера?

— Так говорить. Ты даже возразить толком не можешь, всё у тебя гладко и хорошо! — зло выдохнул муж. — Живёшь как амёба, ни хрена ничем не интересуешься! Иди спать! Бесполезный разговор какой-то, никчемная ты какая-то, ничего не можешь, одна работа в голове, — раздражённо бросил он.

Ира грустно вздохнула и вышла из кухни. Ей было обидно и больно… А услышать это от близкого человека — обидно вдвойне. Немного поплакав, она незаметно для себя уснула…

— Хирурга Воронцову в операционную. — Голос из динамика вернул её в реальное время.

— Ир, идём, твои девчонки мне позвонили только что. — Рядом стояла Катя Булавина. — Я твоих заменю, они все по операционным, доверишь мне ассистировать, доктор Воронцова?

— Ой, Кать, как хорошо! Ты же знаешь, что я вам с Аней всё доверить могу. Пошли, там скоровики звонили, девочку с тяжёлой травмой доставить должны.

— Знаю, поэтому и меня вызвали. Там кроме черепно-мозговой ещё нога пострадала, я тебе в операционной помогу, потом вытяжение налажу в реанимации. За кровью я вашу Танечку послала. В детскую позвонили, как только девчонка стабилизируется, переведём. Педиатры скоро будут.

Они быстро прошли через коридор, Катя рванула на себя дверь в операционный блок, а Ира задержалась на несколько секунд, уставившись взглядом в спину мужчине, что разговаривал с дежурным реаниматологом. «Точнее, что может понадобиться вам»… Вам… Ира вздохнула — ей не надо ничего, кроме счастья. А это никто купить не может.

Наши дни. Виктор

Виктор Кириллович Платов скучал. Он сидел в этом ресторане уже битый час, а его друг Алексей Воскобойников всё никак не появлялся. Они не виделись уже больше месяца — работа есть работа, договорились встретиться, но утром Лёха стал невольным участником спасения какого-то парня, которому в драке размозжили голову металлическим прутом. Он помог несчастной матери доехать до больницы и вот уже несколько часов решал проблемы совершенно чужого ему человека.

Платов опустил глаза на чашку с остывшим кофе и наконец услышал:

— Здорово, дружище. Прости, но не смог я оставить эту историю.

— Привет, садись. — Виктор махнул рукой, подзывая официанта. — Пацана-то спасли?

— Да, — как-то недовольно выдавил Воскобойников. — Жить будет.

— А что так кисло?

Алексей скривился и дёрнул плечом. Эта докторица никак не покидала его мысли. «Мне от вас ничего не надо». А сама еле на ногах держалась! Синяки под глазами такие, будто несколько суток не спала, а ещё хорохорится. Красные руки с желтоватыми короткими ногтями, кожа тонкая, все вены просвечивают! И туда же — ничего ей не надо! Была бы его воля — отметелил бы её мужика за то, что его женщина пашет будто лошадь колхозная.

— А теперь всё, о чём подумал, словами выскажи, — раздался спокойный голос друга. Алексей поднял глаза и вымученно улыбнулся, после чего рассказал Платову всё с самого начала. И как утром ехал в офис, и как увидел драку, и как ментов и «скорую» вызвал, и что потом в больнице случилось.

— Я же всякое видел, тебе рассказывать не надо. — Алексей внимательно посмотрел на Виктора. — Но мы же всё больше с мужиками сталкивались, когда служили. А тут девчонки совсем! Что эта, которой ничего не надо, что вторая, которая с ней в операционную пошла! Да та хоть в теле, понимаешь, хоть задница какая-то есть, но тоже с такими фонарями под глазами…